Елена Минькина - Чужая карма

© Е. В. Минькина, 2017

© ООО «Бауэр Медиа», 2017

Мы можем изменить свою жизнь, какая бы она ни была: своими мыслями, своими чувствами и поступками. Мы делаем один шаг, другой, порой ничего не замечая вокруг. Но что-то случается, что-то внутри нас происходит, и мы широко открываем глаза и душу навстречу новому дню.

Мы несем сквозь мрак свой крест и надежду на новый день, на счастливое будущее. Мы думаем, любим и чувствуем, встречаем и провожаем, теряем и находим.

Жизнь продолжается, и наше счастье зависит только от нас!

Мать в пьяном угаре избивала маленькую Наташу. Девочка знала, что плакать нельзя, потому что слезы вызывали у матери еще большую вспышку агрессии. Малышка свернулась калачиком на полу и закрыла голову руками. Ее маленькое тельце корчилось от боли, сердце будто подскочило к горлу и сдавило его в тугой комок. В голове стучало: «Только не плачь, не плачь, не плачь!».

– Сучье семя, – орала мать. – Ненавижу! Надо было тебя ногами задавить, когда рожала!

Наташа проснулась от этого кошмарного сновидения и резко села. Все тело болело, словно ее только сейчас избивали. Хотелось кричать, но горло будто сжали тиски. Тело била мелкая дрожь. Она бросила мутный взгляд на электронные часы, они показывали 2:15. Один и тот же сон преследовал ее всю жизнь.

Наташа вспомнила свое детство. Мама лежит пьяная на кровати и почти не дышит. А Наташа прижимает к себе ее голову и ревет в голос. Сердечко у нее бьется, как у пойманной птички, а губы шепчут: «Мамочка, любимая, только не умирай!». А рядом с ней голый дядя Петя, похожий на бледную жирную жабу. На одутловатом лице, казалось, живут только глаза, наполненные ненавистью.

– Пошла вон, маленькая дрянь! И чтоб из кухни не выходила, иначе голову откручу.

Девочка отрывается от матери и послушно идет на кухню. Она знает, что сейчас будет происходить в комнате, и молит Бога только об одном: пусть этот дядька поскорее оставит маму в покое.

Самый большой страх в жизни Наташи – потерять маму. Она любила мать и прощала ей все. Столько бессонных ночей провела возле нее! В ее воспоминаниях прошла череда мужчин, которые были с мамой. Они использовали материнское тело, делали вид, что любили, и всегда бросали.

Наташе пришлось взять на себя почти все обязанности по дому: она вставала в пять утра, кое-как делала уроки, мыла пол на кухне, готовила матери завтрак. После школы стирала белье, вытирала пыль, подметала и вместе с матерью готовила ужин. Наташа готова была делать все это для мамы в надежде на похвалу. Но слов ободрения и благодарности так и не дождалась. Мать была слишком занята своей личной жизнью, чтобы уделять внимание дочери.

Однажды вечером Наташа услышала, как мать разговаривала с очередным хахалем.

– Почему ты не избавилась от ребенка? – раздраженно спрашивал хахаль. – Зачем оставила?

– Я пыталась, но у меня ничего не вышло.

Наташа задохнулась, как от пощечины. Значит, мать с самого начала не хотела ее? Никому она не нужна…

Вскоре Наташа открыла для себя способ преодолеть нескончаемое уныние жизни – мир книг. Она стала заядлой читательницей, и все свободное время проводила в читальном зале городской библиотеки. Квартира потихоньку зарастала грязью, но девочке было все равно.

Пятнадцатилетняя Наташа удивительно напоминала красотой мать, когда та еще не спилась. Мальчики в школе не давали ей прохода, донимая приглашениями на свидания. Но Наташе было противно даже смотреть на них. Чтобы прокормиться, она занялась материнским ремеслом…

Наташа поплакала, ей до слез было жалко себя маленькую, и снова уснула. И опять ей снился сон. На этот раз она увидела себя сидящей в комнате чужой квартиры, возле низенького журнального столика, заставленного сладостями и фруктами. Наташа смотрела в окно и наблюдала, как за окном кипит жизнь, просыпается Москва. Она ощущала, что любит этот город, но не центр, кишащий приезжими, а улочки, примыкающие к старому Арбату, с их укромными уголками, известными только местным жителям – крошечные дворики, скамеечки…

Во сне деньги проливались на нее золотым дождем. Мужчины были щедры, даже очень, то и дело очередной поклонник дарил ей подарки, стоимость которых даже трудно себе представить. Подумать только, она и мечтать не могла о такой жизни! Но на сердце было тоскливо. Тянуло куда-то, хотелось вдохнуть сладкий запах весеннего леса, вернуться туда, где она была другой…

Сон был приятным, но коротким. Наташа решила, что он вещий, потому что снился с четверга на пятницу. Он точно сбудется! Не может же черная полоса жизни продолжаться бесконечно…

Отчего-то все тело потряхивало. Она не могла разобраться: эта крупная дрожь от ощущаемого ею холода или от волнения о будущем?..

Они жили в небольшом поселке под названием Жирятино, в маленькой однокомнатной квартирке в доме барачного типа. Однажды проснувшись, как обычно, рано утром, Наташа обнаружила маму, лежащей на полу возле холодильника. Она не дышала.

С бешено бьющимся сердцем девушка обошла вокруг трупа, присела на корточки и, осторожно прикоснувшись к векам, закрыла матери глаза. Она не стала ее трогать, позвонила по телефону и вызвала «скорую». Сегодня, 21 марта, Наташе исполнилось восемнадцать лет.

Смерть мамы потрясла ее, все чувства обострились, и она попыталась что-то вспомнить из прошлой жизни. Там было много страшного, но многое она забыла.

Наташа ждала «скорую» в соседней комнате. А та все не ехала. Мать лежала на полу на кухне. Должно быть, ей было холодно… Или нет? Мысли путались. Наташа будто что-то вспомнила. Что-то очень важное для себя из прошлой жизни. Она должна что-то сделать. Но что?..

Вдруг в комнату вошла женщина. Глядя на нее, Наташа догадалась – это Смерть. И хотя понимала, что такого быть не может, не испугалась, не закричала. Сначала просто с интересом рассматривала незнакомку. Черные глаза женщины казались бездонными, из них потоками лилась на Наташу холодная энергия. Девушка ощущала ее физически. Казалось, она промерзла насквозь, даже кости превратились в лед. Все чувства и мысли были натянуты, как тетива лука.

Наташа окаменела. Женщина обладала огромной волей, из-под власти которой не мог вырваться ни один человек. Это воля, точно панцирь, накрыла Наташу.

– Ты догадалась, кто я, молодец, – Смерть смотрела ей прямо в глаза.

Девушка побледнела. Брови нахмурились, на лице отразилась душевная мука, почти физическая боль. Смерть отвела взгляд, и Наташа смогла произнести:

– Не могу поверить, что она умерла…

– Неправда, – усмехнулась Смерть. – Ты ждала этого. Молила меня забрать ее. И вот я здесь.