Натали Зилли - Уравнение антсоца. Часть 1

С Наукой Чисел дело обстояло не так просто, как с физикой или с химией. Наука Чисел гордо держалась особняком. Бафомет знал ее правила, но не мог, как в случае с химией или физикой, изменить их. Он был бессилен перед выстроенным ею порядком, который действовал только по своим собственным законам. Наука Чисел была недоступна для его вмешательства, поэтому он поклонялся ей, втайне считая Науку Чисел единственно реальной наукой во Вселенной. Все остальные дисциплины он рассматривал как прикладные, производные второго порядка.

Место, где находилась золотая статуя, являлось храмом в честь непостижимой науки. Бафомет лично следил, чтобы свечи вокруг статуи всегда горели. Несмотря на достаточно просторный объем храма, в нем пахло смрадом, так как продукты горения непрестанно, в течении тысячелетий, выделялись в воздух. Свечи были красного цвета, так как великий академик Ада имел огненную природу. Люцифер сравнивал натуру Бафомета с всепожирающим огнем. Иногда он так и называл его – всепожирающий огонь.

Внезапно, словно из под земли, перед великим академиком предстал Люцифер. Бафомет в задумчивости чуть не столкнулся с ним.

– Приветствую тебя, правитель! – громоподобным голосом сказал Бафомет.

– Приветствую тебя, Бафомет, – ответил Люцифер.

Великий академик был так же высок, как и его правитель, но имел гораздо более коренастое телосложение. Он выглядел значительно массивнее. Грубые и жесткие черты лица придавали облику Бафомета зловещий вид. Когда он говорил, то своим мощным голосоммог ввести в ступор. Бафомета боялись все, в том числе и высшие демоны. Все, кроме Люцифера. Сатана благоволил великому академику и всегда создавал все условия для его деятельности.

Люцифер расположился в глубоком кресле напротив статуи. Достал из кармана плаща платок, протер им лицо. На платке остался темно-серый след солей железа. «В Хоронзоне дождь», – мысленно констатировал Бафомет, глядя на серый налет на лице хозяина.

– Я встретил одного из узников Хоронзона, который заявил мне, что может доказать некое уравнение антагонизма социума. Так вот, как великий академик, ты мне скажешь, насколько оно согласуется с законами Науки Чисел.

– Конечно, Люцифер, – отвечал Бафомет, слегка кивая головой, – я всегда к твоим услугам. Когда будет слушание?

– Немедленно, – ответил Сатана.

Здание в форме пентаграммы, состоящее из одного только зала, служило местом, в котором Люцифер выслушивал любые виды обращений к нему. Оно называлось «судом Люцифера». В центре звезды, на возвышении из пяти ступеней, находился трон, на котором восседал Сатана. Ниже, у основания пьедестала, с обеих сторон от трона стояли два кресла. Люцифер никогда не приглашал на слушания больше двух советников. Трон и кресла располагались таким образом, что перед сидящими в них был один из углов пентаграммы, а за их спинами – два угла звезды.

Стены «суда Люцифера» были выложены камнем, добытым в туннелях Хоронзона. Этот элемент интерьера напоминал ораторам, чтобы они говорили по существу и не воровали времени у Князя Тьмы, который единицу времени ценил выше, чем все другие ресурсы. За несерьезный повод для обращения в «суд» Сатана мог навсегда отправить наглеца в туннели Пропастей Великой Безысходности. Однако, если тема вызывала интерес правителя Ада, рискнувший обратиться к нему мог рассчитывать на поистине царские милости.

Комната имела ошеломляющий акустический эффект. Даже сказанные едва уловимым шепотом слова разносились по всем углам зала и аккумулировались в его центре. «Суд Люцифера» был зловещим и торжественным местом одновременно, ибо никто и никогда не знал, каково будет решение правителя. Князь Тьмы являлся в высшей степени непредсказуемым созданием. Он мог заинтересоваться сущей безделицей и послать ко всем чертям, казалось бы, перспективное дело. Поэтому многие стремились попасть сюда и испытать свою фортуну. Азарт был свойственен обитателям Ада в не меньшей степени, чем кому-нибудь другому.

Узник Хоронзона стоял в центре зала, держа в руке лопату, и с непривычки озирался вокруг. Он был в замешательстве, увидев вокруг себя вместо беспросветного узкого туннеля просторный высокий зал. Глядя на облицованные камнем стены, он чувствовал запах этого камня, несший в себе тяжелые ароматы пота и крови. Запах активного сопротивления Хоронзону. Яркая вспышка озарения мелькнула в его голове: прямо сейчас он будет защищать свое уравнение перед Сатаной.

Откуда ни возьмись перед узником возник среднего роста астенически сложенный демон. Это был Везельвиул. Взяв лопату из рук Личо Джелли, Везельвиул обратился к нему:

– Князь Тьмы и правитель Ада желает слушать защиту твоего уравнения антсоца немедленно. Уравнение должно быть доказано при помощи Науки Чисел и практических примеров, строго относящихся к теме. Кроме правителя Ада к слушанию присоединяется великий академик Ада. Ты обязан четко и по существу отвечать на любые вопросы правителя и академика. У тебя есть только один шанс, чтобы убедить их.

– Я могу хотя бы смыть с себя грязь Хоронзона? – ошарашенно глядя на Везельвиула, попросил Джелли.

С секунду посмотрев на него, Везельвиул ответил:

– Зачем тебе это? Если ты докажешь свое уравнение – тебя ждет лучшая горячая ванна, которую ты только можешь себе представить. Если нет – ты возвратишься назад в Хоронзон, который полон грязи. Сейчас время для твоей речи, а не для ушата воды. Готовься! Правитель и академик вот-вот появятся.

Везельвиул растворился в воздухе. Джелли, приняв во внимание слова вестника Люцифера, постарался собраться с мыслями. Он стал прокручивать в памяти всю линию защиты своего уравнения, от самого начала его построения и до решения. Активизация работы мозга рефлекторно отразилась на всем теле. Узник начал медленно ходить по кругу, обдумывая, как лучше расставить акценты в своей речи. Где вдаваться в детали, а где предпочесть общий тон изложения.

Увлеченный разминкой мозгов и мышц ног, Личо Джелли не заметил, что его слушатели-судьи уже сидят в своих креслах. Внезапно его спину обжог горячий воздушный поток. Узник резко повернулся всем корпусом: Бафомет сидел в двух метрах от него и дышал раскаленным воздухом. Массивная фигура великого академика Ада, его зловеще грубые черты лица и красноречивая экспрессивность взгляда, полного презрения, повергли Джелли в шок. «Это квинтэссенция зла!» – пронеслось у него в голове. На пять ступеней выше Бафомета на троне возвышался Люцифер. В отличие от своего советника он был холоден, как лед.

– Мы тебя слушаем, – нарушив царящее в зале гробовое молчание, обратился Люцифер к узнику, чтобы тот без промедления переходил к делу.