Мария Бутырская - Избранное. Том 9

Я пью с тоской на брудершафт
За нелюбовь и миг разлуки
За ту, которую душа
Забыла в образе и звуке.

Живёт прекрасное вчера,
Живёт с утраченной любовью.
Чернила с кончика пера,
Стекают вместе с алой кровью..

Пахнет нагретая солнцем усталым полынь,
Запахи яблок вкрапляются ноткой несмело,
Тут же, смешавшись с нюансами лопнувших дынь,
Духом грибным навевает вокруг то и дело.

Всё украшается ниткой рябиновых бус,
Хвойным изыском дополнится сочное смузи.
Ты не стесняйся, и осень попробуй на вкус.
Чем не подарок для грустной, скучающей музы?

Зависают тучи над районом,
Дождь смывает снег с уставших скверов.
Спит зима за хмурым небосклоном.
На столе собрание Вольтера.

В голове мечты о скором лете.
Утро, кафетерий, сандвич с чаем.
Смахивая фото на планшете,
Будто бы меня не примечая.

Мне до боли всё в тебе известно,
Как с ума сводила острым взглядом.
Всё родное: мимика и жесты,
Нос горбинкой, сочная помада.

От чего же хмур и безучастен
Взгляд твой, затуманенный слезами?
Кто к твоим обидам сопричастен,
Что тревожит днями и ночами?

Ревности хрустальные осколки,
Жизнь повсюду дома расшвыряла.
Засыпаешь вновь в моей футболке,
Обнимая крепко одеяло.

Иногда сомненья не преграда.
Если чувства вскоре не отхлынут,
Позови, но вслух… а можешь взглядом,
Отключи соцсети и гордыню.

Батюшка милый
Дон;
Город родной
И дом.
Каждый второй
Земляк —
Кровью своей
Казак.

В стуже – метели
Злой,
В душный, июльский
Зной;
В мутной, осенней
Тьме
Вижу тебя во
Сне.

Мой ненаглядный
Край.
Мой первозданный
Рай.
Берег реки
Крутой
Сердце всегда
С тобой.

Цените, люди, стариков,
Ведь им осталось так немного,
Быть может, несколько часов,
Пред самой дальнею дорогой.

Быть может, завтра не придет,
И солнце не осветит лица,
День не приносит им забот,
И по ночам уже не спится.

Они все ждут, день изо дня,
Боясь звонить, чтоб не тревожить,
Их сердце мёрзнет без огня,
И душу лютый холод гложет.

Для них все ближе эта дверь,
Которой нам пока не видно,
Но просто знай и просто верь,
Им наших взглядов ждать обидно.

Они молчат, но в тишине
Слеза стекает по запястьям,
Их лица с каждым днём грустней,
Они ждут нас,
Они ждут счастья…

Злоба- клетка, смех- свобода;
В этих крайностях вся жизнь!
Чувства есть, нет кислорода;
Каждый раз шепчу: «Держись»!

Звездопадом и всплесками моря запомнится август,
порыжевшей травой и цикадным безудержным звоном,
и рассветным туманом, стекающим бесцеремонно
в камыши у пруда.
Приближение осени – данность.

А на дачах покой.
Только дух винограда и яблок.
Ветви гнутся, под тяжестью ярких плодов провисая,
беспардонно сидит на кистях воробьиная стая,
и прощальную песню свистит улетающий зяблик.

Бах! и падает «наполеон» с покрасневшей «ранеткой»
на ковёр из травы.
Очутившись на миг под ногами,
по садовым дорожкам сбегают они колобками
и в тени отдыхают подальше от ящика-клетки.

Вот уставшее солнце запуталось в облаке белом,
и повисло надкушенным яблоком, спелым и сочным,
Рядом – ласточки, будто на мякоти косточки-точки.
Мне б кусочек антоновки-солнышка…
так захотелось!

Наш быт – земное притяженье.
Свободу нам не отдадут
Иллюзии, предубежденья.
Оковы наши – тяжкий труд.

Мы пыль, зажатая в пределы,
Мы тлен земли и суета!
Мы смертны – что же тут поделать…
Любить и верить …Иногда.

Прости меня, мой одинокий город,
За то, что я помочь тебе не смог,
За то, что в дверь прокрался лютый холод
И топот черных кованных сапог.

Прости за язвы на остывшем теле,
За капли града на твоем лице,
За ночь, что я провел в чужой постели,
В то время, как ты взят был на прицел.

Прости за ложь, начищенных до блеска
Стальных цепей сковавших твой покой,
За белый флаг оконных занавесок,
Повешенных дрожащею рукой.

Прости за окна, свет которых прячешь,
За грязные следы чужих колес,
За то, что голову склонив ты плачешь,
Над трупами изломанных берез.

Прости меня, пустой, забытый город,
За то, что пулей был оборван сон,
Ты мог бы жить, ты был еще так молод,
А стал кровавой пищей для ворон.

У осени недолгое начало.
Стремительный и безпощадный бег.
Вчера нас солнце жаркое смущало,
А завтра ляжет первый мокрый снег.

От этого невыносимо горько.
И вяжет сердце серая тоска.
Желтеет лес берёзовый на взгорке,
И вдаль течёт остывшая река.

А небо журавлями прокричало.
Их клин – безжалостной зимы гонец.
У осени красивое начало.
У осени обыденный конец.

Пока живёт в глубинах нежность
И жалость к миру ко всему,
Не так фатальна неизбежность
По обстоятельству сему.

Не так трагична и цинична
Вся наша жизнь, наш краткий миг…
Когда живём мы не практично,
Мы слышим сердцем каждый крик.

Коль эгоизм возьмёт победу —
Исчезнет внутренняя суть
И дева, верная обету,
Прервёт к спасению свой путь.

Вот вы и знаете Ученье
Всего лишь в нескольких словах.
Любовь – вот наше воскрешенье,
Крыла спасительного взмах.

В гламурных глянцевых журналах
Нас учат, как красиво жить!
Конечно, жизнь при капиталах
Возможно с шиком прокутить.

Но, если ты нормальный парень
Из мест глубоких деревень,
Ты сердцем и умом не дурень,
Хоть туже тянешь свой ремень!

Родные стены помогают —
Известна истина сия.
В избушках люди обитают
С истоков самых бытия.

И красота простой избушки
Дороже золота дворца!
Не факт, что шик и безделушки
Послужат музой для творца.