Иван Катков - Маньяк

Прозвенел звонок.

Батт не расставалась со своей сумочкой ни на минуту, словно чувствовала опасность. Даже в столовой укладывала ее себе на круглые колени, обтянутые черными, вязаными колготками. Максим думал о том, как в коридоре вырвет сумку из ее рук, забежит в укромное, тихое местечко под лестницей, варварски распотрошит, разбрасывая по полу бесчисленные тетрадки, ручки, и прочий ученический скарб, и заполучит анкету.

Мирным путем договориться с одноклассницей было невозможно. Варя давала заполнить анкету только тем, кто был ей симпатичен. Из мальчишек в классе такая честь выпала только Дону Жопену. От посторонних глаз Батт ее тщательно оберегала.

Максим уже было потерял всякую надежду, но на физкультуре замаячил шанс исполнить задуманное.

В спортивном зале с давно не крашенными деревянными половицами играли в волейбол. Команда девочек против команды мальчишек. Остальные сачковали, отсиживаясь на длинных вдоль стен скамьях. Максим тоже был в компании сачков – болельщиков. Рядом сидел Салаев и о чем – то ворковал с новенькой. Даже пытался ее приобнять, но Олеся целомудренно сбрасывала нахальную руку, стараясь отсесть подальше.

«Какая же ты сволочь, Салаев, какая подлая тварь!» – шипел Макаров, до боли сжимая кулаки.

Поскрипывали резиновые подошвы кроссовок, раздавались тугие удары по мячу. Эхом разлетались крики игроков и болельщиков. Изредка слышался короткий свисток учителя физкультуры, седого, невысокого, крепко сколоченного мужичка с округлым брюшком.

Максим уличил момент и выскользнул из зала. Он едва не подскочил от радости, когда увидел незапертую дверь в женскую раздевалку. Сердце застучало, отдавая в виски. Но как только он сделал шаг, увидел сквозь распахнутую дверь мужской раздевалки Пьянкова. Он сидел на корточках, прислонившись к стене. Уронив голову на сложенные руки, Вася рыдал, дергая плечами.

– Что случилось? – спросил Макаров.

Кисло воняло потом. На приоткрытых дверцах шкафчиков висела одежда. Сапоги и ботинки были разбросаны по полу.

– Ничего, отвали, – шмыгнул носом Пьянков, не поднимая голову.

– Да ладно тебе хныкать, Васек, – присел рядом Максим, – расскажи, что произошло – то?

– Штаны, – утирая ладонью слезы, в два слога выговорил одноклассник.

– Чего – штаны?

– Штаны я порвал, вот чего! Последние! Меня дома убьют! – вскричал Пьянков и выставил вперед ногу. – На вот, полюбуйся!

Макаров увидел распоротую от щиколотки до колена штанину. Спортивки Пьянкова стали похожи на клёши моряков парусного флота.

– Нууу, из – за такой ерунды, – усмехнулся Макаров, – ну хочешь, я тебе завтра свои принесу, у меня этих треников дома навалом.

– Засунь себе в жопу тогда, свои треники!

Пьянков вскочил, стянул с себя клёши, и влез в джинсы. Широко размахнувшись, забросил скомканные штаны за шкафчики, схватил рюкзак и выбежал.

Максим чуть было не вернулся обратно в спортзал, напрочь позабыв о своем деле. Но вовремя опомнился. Оглядываясь по сторонам, вошел в женскую раздевалку. Моментально подскочил адреналин, сердце отчаянно рвалось из груди. Казалось, что сейчас кто – нибудь войдет и застанет его на месте преступления. И уж тогда – то он никак не отмажется. Ныряя в шкафчики девчонок, через некоторое время он отыскал нужный. Дрожащей, влажной от пота рукой дернул молнию на сумке Вари, порылся в учебниках и выхватил толстую тетрадь. Метнулся в мужскую раздевалку и спрятал краденое в своем рюкзаке.

На последнем уроке Макаров еле сдерживался, чтобы не раскрыть анкету.

После звонка оравы школьников выскакивали из кабинетов и устремлялись по лестнице вниз, точно снежная лавина, соскальзывающая с крутого горного склона.

Мимо, заложив сигарету за ухо, прошел Рома Чиндяйкин. За ним следовала его свита из пяти человек. Рома улыбнулся и подмигнул Макарову. Макаров осторожно кивнул в ответ.

В фойе, пробираясь сквозь шумную толпу, к Максиму подошел Пьянков и отвел его в сторону, где было тише.

– Не говори никому, что в раздевалке видел… Ладно? – он хмуро протянул ладонь.

– Лады, все между нами, – в ответ пожал руку Максим.

– Спасибо, – Вася хотел было уйти, но замешкался и повернулся, – А хочешь, поехали с нами на машине, с олеговской мамой. Думаю, она не будет против.

– Да не, Васек, не надо. Мы уж сами как – нибудь.

Пьянков поплелся к выходу. Он был невысокий, вдобавок сутулился. Лямки рюкзака мохрились и сползали с покатых плеч.

Максиму было его жаль.

***

Убили четырех милиционеров. Новость в мгновенье разлетелась по городу. На конспиративной квартире их расстреляли из автомата. Поговаривали, что у ментов были какие – то дела с «Комаровскими», якобы стражи порядка имели свою долю от продажи спирта в ивдельскую зону. Пули искромсали тела милиционеров, у одного оказалось отстрелено ухо. Вся квартира была залита кровью, по полу были разбросаны двойные, скрученные изолентой рожки. Санька видел, как из подъезда в каких – то длинных, черных то ли сумках, то ли мешках выносили убитых. Это произошло в доме напротив. Поглазеть сбежался весь район. Бабушки, замотанные в пуховые шали до самых глаз, крестились и охали, родители отводили детей подальше.

Ужинали молча. Мать была не в духе. Она качала головой и тяжело вздыхала. Пару раз прикрикнула на Максима:

– Сядь ровно! Где твои локти?! Не чавкай, как свинья!

Виктор Павлович был спокоен и невозмутим. Но мать это еще больше распаляло. После ужина Максима отправили в зал и велели сделать громче звук телевизора. А сами плотно закрыли дверь в кухню.

Значит, будут ругаться, понял Максим.

Как не велико было желание почитать краденую анкету, школьник решил оттянуть сладостный момент до позднего вечера. А заодно и проверить свою силу воли. Голоса родителей слышались из кухни все отчетливей. Мать то визгливо вскрикивала, то монотонно бубнила. Отец отзывался кратко и сдержанно.

– …чувствую себя здесь как в ссылке! Завез к черту на кулички, в дыру богом забытую. Вон погляди, здесь уже и в людей стреляют! Из дома выйти страшно! – каким – то не своим, плаксивым голосом причитала Наталья Сергеевна.

– Сейчас везде так, время такое, – звучал в ответ бархатистый отцовский бас.

– Везде, да не везде. Сам же говорил – чем дальше от центра, тем больше бардака. А здесь вообще уголовники по улицам разгуливают.

– Где ты их видела – то?

– А ты глаза разуй! Вот отсидел он срок, предположим, дома никто не ждет, ехать некуда, куда деваться? Конечно, оставаться в этой чертовой деревне!

– Не ори ты, пацана разбудишь…

– Тебе просто на нас наплевать!

Отец шумно вздохнул.

– С твоей – то головой, давно бы в бизнес пошел, – продолжала наступать мама, – вон тот же Короленко, у него образование восемь классов, дэбил – дэбилом, а зато свой ларек. Работает на себя.