Валентин Иоппе - Калейдоскоп памяти. Размышления художника о живописи и архитектуре и воспоминания о юности

После войны отца оставили строить в Германии. Был 1946 год, и мне уже исполнилось 5 лет. Мы жили в военном гарнизоне в Кенигсберге, ездили на трофейном додже (я, кстати, по сей день остаюсь верным этой надежной машине, каждая моя новая машина – это новый додж). Отец что-то строил и демонтировал радиостанцию перехвата. Хозяйка старинного двухэтажного дома, в котором мы жили, пекла иногда пироги, разделенные на сектора, как разрезанный торт, и в каждом секторе были разные ягоды. Это было сильнейшее впечатление детства.

Немцы еще постреливали, поэтому к отцу был приставлен автоматчик, он же водитель, по имени Дробат. Он мне как-то продемонстрировалнастоящий автомат в действии. Метрах в пятидесяти от нас был электрический столб, на котором осталось несколько стеклянных изоляторов. Он прицелился и с трех выстрелов три изолятора исчезли. Как сказали бы сейчас, это было круто. Потом я много занимался спортивной стрельбой и смог по достоинству оценить мастерство Дробата. Он сажал меня на колени, давал мне в руки руль доджа и я рулил. Был еще и открытый виллис, но отец почему-то любил больше додж.

По воскресеньям утром мама надевала мне пошитые ею короткие штанишки на бретельках, которые я ненавидел, из-за них меня дразнили местные мальчишки, белоснежную рубашечку и черную бабочку. И мы с отцом шли к единственному уцелевшему от бомбежки трехэтажному кирпичному дому. Отец ставил меня на что-то высокое и придерживал сзади за бретельки, а я громко пел: «На позицию девушка провожала бойца…» и другие песни. На бис исполнялась «Выпьем за родину, выпьем за Сталина, выпьем и снова нальем!» для слушавших меня из других окон полуодетых военных и их жен в комбинациях. Я пел на улице.

Домой шли держась за руки, и мне было не слишком удобно потому, что рука отца была очень высоко. Придя домой, папа восторженно рассказывал маме, что у меня абсолютный слух, какой был успех и т. д. С тех пор люблю петь и не расстаюсь с гитарой, так и в Канаду приехал с гитарой и одной сумкой. С пианино тоже не расстаюсь. Правда, отец был в недоумении, что по дороге домой я старательно обходил все даже самые маленькие лужицы.

«Тоже мне – интеллигент!» – сказал он маме.

Наша семья скиталась, как и многие семьи военных, по городам и весям, и вот оказалась в Подмосковье, где отцу и еще трем героям войны предложили под жилье заброшенную деревянную церковь, которая уже пару раз горела и использовалась как склад. Отец был инженером-строителем и военным. Отец строил в Германии, а потом в России, поэтому мы много переезжали. Рисовал он прекрасно и легко делал архитектурные проекты. По проекту Исидора Борисовича Иоппе военнопленные немцы, восстановив внешний облик здания до мелочей, поделили внутреннее чрево на четыре квартиры. На дворе стоял 1946 год.

В кухне только что настелили и отстрогали новый пол. Родители ушли, а когда вернулись, посередине кухни сидел четырехлетний Валик (то есть я собственной персоной) с разбитыми в кровь пальцами и методично забивал в пол огромные гвозди.

Какова же была реакция? – спросите вы. Мою маму звали Генриетта. Отец обнял маму и произнес: «Геньчик, он будет архитектором».

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.