Александр Мартусевич - Пусть все будут счастливы. Рассказы о поиске счастья

Теперь помогаю людям решать их проблемы. В тот самый день пришёл ко мне на приём один любитель лошадей… желающий на них же подзаработать. Решил построить конюшню в дачном поселке. Я сразу смекнул, что будет содержать личных питомцев богатых людей Петербурга. На балконе коня не поставишь, какие бы апартаменты ни приобрёл. А так можно любимца пристроить и навещать, когда пожелаешь. Понятно, дело прибыльное. А без моей визы такие ситуации не решаются. Вот и состоялась у нас встреча, после которой у меня осталась борсетка с хорошей прибавкой к депутатской зарплате.

В баню взял сумку с собой, не оставлять же в машине, ненадежно как-то. Стал раздеваться, сунул деньги под лавку. Время пролетело незаметно. Никитос и угостить, и развлечь умеет. А под конец всё Иркин звонок испортил. Она, видите ли, устала ждать меня с работы. Шлея ей под хвост попала. Пришлось живенько сворачиваться и гнать домой в Питер. И только дома хватился борсетки. Решил, что до утра никуда не денется, полежит в баньке, как в банке, – каламбур так понравился, что успокоил. Я же про неё никому не говорил.

Утром приезжаю со своими орлами – ни Никиты, ни бани, ни моих денег. А где его хата – даже не представляю. Я всегда прямо к бане приезжал. И на мобилу не отвечает. Я прямо озверел.

Ну, думаю, я ему фиксы выставлю, то есть все зубы повышибаю. Он от меня никуда не денется. Только я собрался подключать своих людей, как вижу, идёт Никита и с ним еще два каких-то фраера. Видать, бухнуть собрались на мои бабки.

Мои ребятки Никитоса подмяли и пару раз вдарили ему по батареям, я их предупредил, чтоб не сильно калечили. Один чудик попытался вмешаться, но его быстро положили поперёк дорожки. А третий полудурок сел в сторонку и сидит, в одну точку смотрит. Вижу, они не при делах. А тут который сидел в сторонке заговорил:

– А её волнами отнесло… – так словно в сторону сказал. Я и не воткнул сначала, кого отнесло. А потом посмотрел на берег и понял, что баня уплыла. Взбодрил я своих ребят, и мы погнали берега осматривать. Через некоторое время нашли мы это чудо-строение на отмели недалеко от берега. Вернулись к Никитосу, он уже поляну накрыл. У него, действительно, только поляна и осталась – баня уплыла. Вызвал я катер, чтобы баню буксировать. Пока катер подошёл, пока приплыли, наступил прилив, и мыльню эту опять сняло с отмели и прибило к берегу. Захожу. В бане всё на месте, только нет моей борсетки с деньгами.

Владимир Владимирович Карабасов – депутат одного из муниципальных районов Ленинградской области, человек волевой, чрезмерно уверенный в себе. Говорит покровительственно, с нажимом и чуть громче других. Речь пропитана криминальным жаргоном и приблатнёнными интонациями. Особый колорит придают канцеляризмы и штампы делового стиля.

С детства лошадей люблю. А тут всё срослось. В Мурино конюшня сгорела, и мои знакомые, зная, что я на природе живу и Воронка у себя держу, ко мне заявились с деловым предложением. В общем, люди готовы были вложиться в стройку. А у нас тут поля, шикарный выпас. И траву сейчас никто не косит, хоть всё лето заготавливай. Сошлись потребности и возможности. Я уже почти все бумаги собрал, но не тут-то было. Оказалось, распределением земель ведает какой-то депутат местный, и без него никак вопрос не решить. Ну, записался я на приём. Раз пришёл, рассказал, он всё выслушал, записал, покивал в знак понимания. Второй пришёл – и опять результат тот же. А на третий он меня увидел, заулыбался, как старому знакомому. На бумажке что-то черканул и мне подает. Там десять написано и значок доллара. Я повертел в руках, а он листок свой забрал и руку мне протягивает:

– Ну, будем считать, что мы договорились. Жду Вас со всеми документами. Строительство конюшни – очень хорошее дело, выгодное.

Поднял указательный палец вверх, хитро улыбнулся и повернулся ко мне спиной.

Я домой пришёл как в тумане. Перед глазами десять и знак доллара. Когда я осознал, что этот пиджак хочет получить с меня десять тысяч зелёных, то чуть с ума не сошёл. Что делать? Друзья-лошадники торопят. Их скакуны практически на улице, а скоро осень. Я им обрисовал проблему, они сказали: се ля ви , надо решать .

Продал я машину, вторую половину требуемой суммы занял. Получилось несколько пачек с купюрами. В простой конверт не влезет. Не нести же деньги в пакете из супермаркета. Сложил я их в свою борсетку, которую мне друзья на день рождения подарили, и пошёл к депутату.

Он мне улыбается, руку жмёт, спрашивает, принёс ли я документы. А я киваю на борсетку. Он взял её и отвернулся. Пересчитывал, что ли?

Я постоял-постоял и ушёл. Иду, а кошки на душе скребутся. И почему-то жальче всего стало мне любимую борсетку. Ну, не собирался я её отдавать, мне же её друзья подарили. Сам себя убеждаю, что на эти деньги можно купить сотню таких, но всё равно жалко до слёз.

Разрешение мы получили и принялись строить, и так пол-лета потеряли на получение визы. А на следующий день сын, Витька, принёс мою борсетку вместе с деньгами. Говорит, нашёл. А где? Молчит. Вот какие чудеса случаются. Есть справедливость в жизни!

Сергей Петрович Семёнов – любитель лошадей – говорит неохотно, волнуясь и вытирая со лба капли пота. На него эта история произвела сильнейшее впечатление, которое, конечно, не могло не отразиться на темпе речи владельца уже отстроенной конюшни. Повествовал он, словно оглядывался на перевернувшие его мировоззрение события.

История эта приключилась в одном из посёлков Ленинградской области, имена изменены, а любые совпадения случайны.

Сегодня вытащили из сумки кошелёк. Был он уже старенький, потёртый, заношенный. Давно собиралась купить новый. Там и денег-то было немного, чтобы из-за этого переживать и расстраиваться. Но в нём лежала мамина фотокарточка, которую всегда носила с собой. И сейчас такое чувство, как будто у маленького ребёнка отняли что-то очень дорогое. И хочется плакать от тоски, обиды и бессилия.

В моем сознании всё время звучит мамин голос. Я как будто постоянно веду с ней бесконечный разговор. Отчитываюсь, что произошло за день, советуюсь, как поступить, спорю, оправдывая себя и подбирая доводы для моих завиральных идей. Если раньше, когда мама была жива, от неё ещё можно было что-либо скрыть, то теперь… Мама живёт в моём сердце, и всё, что знаю я, известно и ей.

Иногда ловлю себя на том, что говорю, как мама, именно так, как сказала бы она. Подбираю слова и использую интонации, точно те же, что слышала от неё. И эта мамина история уже стала моей. Наши голоса сливаются в один, когда звучит рассказ о страшной первой блокадной зиме в Ленинграде. Города с таким именем уже нет на современной географической карте, но он… есть, он живет в памяти нашего народа.