Ника Энкин - Записки эмигрантки

Квартира, которая явилась на данный момент свободна – ошибка архитектора: единственная во всем здании. На шестом этаже, по ошибке, из студии ( которую я уже описала) открывалась дверь в спальню ( ту самую мастербедрум в приложении с туалетом и ванной), которая была ошибочно отсоединена от двухбедрумной квартиры и присоединена к студии. Получилось не пойми что – маленькая студия без кухни, но со спальней и две ванные. То есть для одного человека и для пары это много ( зачем паре две ванные, за которые надо доплачивать лишние деньги), для семьи эта квартира недостаточна. Стоила она столько же, сколько и односпальная с полной большой кухней и дайнинг рум, из которой многие делают вторую спальню. За счет того, что в ней два туалета с ванной. Безусловно, это громадный плюс. Но как быть с кухней? Я хорошая хозяйка и люблю готовить. Как же я размещусь здесь?

Можно было ждать, пока освободится что-то еще. Но не в нашем случае – мне и так стыдно было в глаза смотреть ребятам. Одним словом, альтернативы не было. Мы подали заявку на эту квартиру. Да-да! Заявку, а уже менеджмент здания рассматривает, имеет ли потенциальный арендатор право на это жилье или нет. Проверяется кредитная история, платежеспособность и история предыдущих отношений с арендодателем: не было ли долгов, проблем с оплатой и прочего. Также прилагается справка с места работы с доходом будущего арендатора. “Истории” в Америке у нас не имелось – мы только прибыли. Справку Алик нам сделал о годовом окладе тридцать пять тысяч долларов в год. Зарплаты оказалось мало для того, чтобы нам дали эту квартиру ( месячная сумма аренды на тот период составляла одну тысячу долларов). Электричество не входило в стоимость. Отопление, идущее от кондиционеров, работающих летом на холод- зимой на тепло, тоже. Менеджмент опасался за то, что я въезжаю с четырнадцатилетним подростком: в случае, если не смогу осилить арендную плату они не имеют права выселить меня из-за ребенка. Вот такие законы. Мне пришлось сделать нотариально заверенный перевод договора аренды моей московской квартиры и справку из туристической фирмы о доходе оттуда (конечно, не существующем). Только тогда они успокоились и подтвердили мою возможность занять эти апартаменты.

–

Пойдем взглянем еще раз на наше первое жилье в Америке,– предложила я Даньке.– Может, она и не такая плохая, как нам показалась

вначале.

Доделывались последние работы и въехать мы пока не могли, но смотреть – сколько угодно. Все равно уже чувствовалось: вот оно, близко! Скоро въедем и кончатся наши мытарства по чужим углам. Зайдя в квартиру, я поняла: сколько не смотри – размер так называемых “апартаментов” не увеличится. Да, развернуться здесь негде.

Конечно, я еще не видела плохих квартир в Америке, а сравнивала только с теми, в которых была – то есть в этом же здании, но больших. Да еще с моими московскими, которые без зазрения совести можно было назвать апартаментами. У Даньки в нашей московской квартире была своя комната метров двадцать с высоченными потолками, а что здесь? Ему придется спать в проходной комнате? Для подростка очень важна возможность уединиться, иметь свое “частное” пространство! Я уже была готова отдать ему спальню, но вечером, будучи в гостях у Жени с Олей и затронув эту тему, они быстро мне “вправили мозги”:

–

Никочка, он еще ребенок – ему все равно где спать, – «запела”

Оля своим сладким голоском, – Даничка, маме нужна своя комната

обязательно. Она будет работать, уставать, ты ведь можешь немного потерпеть?

–

Мне все равно, – равнодушно ответил Данька.

В тот же вечер мы все вместе отправились гулять вокруг домов. Наше восьмиэтажное здание возвышалось среди одно-двухэтажных домиков, срисованных как с картинки о благополучной американской жизни. С ухоженными цветниками вокруг. Практически каждый вечер совершая наш моцион с Данькой, мы выбрали маршрут c остановкой возле зачаровывающей панорамы Манхэттена с противоположной стороны Гудзона. Нью Йорк светился огнями, напоминая заставку к фильмам голливудской компании “MIRAMAX”. Мы находились на горе, с которой открывался вид на Плазу с магазинами и ресторанами. Все сверкало огнями, отражающимися в Гудзоне. Счастливчики, прикупившие дома с видом на Манхэттен, наслаждались панорамой, не вставая со своих домашних кресел. Cамым красивым и необычным здесь был дом, сделанный практически из стекла. Он очень отличался от остальных строений, построенных если не по одному, то по типичным проектам. Колониальный стиль, стиль «Тюдор», какие-то новые дома-крепости.

Этот дом напоминал стеклянный корабль со скошенными стенами. Конечно, он бы лучше смотрелся где-то на берегу океана. Наверняка, по таким проектам и возводят дома голливудские звезды в Лос Анджелесе. Дом-мечта, дом-полет, дом для очень богатых людей. Громадные окна не были закрыты занавесками-жалюзями и каждый проходящий ( их здесь никогда нет, кроме русских эмигрантов) мог лицезреть внутреннюю красоту. Музей! Безусловно, этот дом принадлежал богатому и влиятельному человеку. Им владел мэр города.

–

Смотрите, сколько всего выбросили!– воскликнул Женя, привлекая наше внимание к огромной горе ненужных вещей, возвышающейся возле дома мэра.

Я до сих пор еще не упомянула об очень важной «достопримечательности» Америки – «гарбидже» ( мусоре). Не буду первой, кто описывает, сколько всего «хорошего для использования в быту» выбрасывают американцы. Практически все эмигранты вначале что-то подбирают на улицах. Это не помойка. Люди, которые покупают что-то новое, выставляют устаревшее возле дома. Подходишь, смотришь. Хочешь-берешь, нет- проходишь мимо. Обычно такой «большой мусор» как мебель, электроника выставляется в субботу-воскресенье, чтобы в понедельник мусорная машина забрала его.

Мне вначале было безумно стыдно. Я ведь понимала, что люди в доме видят, как ты рассматриваешь то, что они выбросили и смеются. Это я так думала. Но потом Женя с Олей меня успокоили:

–

Никуля, ты что, здесь все так начинают! Ничего в этом стыдного нет! Ты ведь не можешь все купить новое, а так вполне приличные еще вещи.

Прогуливаясь до этого с Данькой, мы подобрали наш первый телевизор «Сони» в хорошем состоянии, который нам отслужил верой и правдой полгода, пока мы «не разбогатели». Тостер и микроволновую печку. Микроволновка, правда, была без тарелки, на которую ставится подогреваемое, ну да не беда! Я что-то приспособила и печь нам прослужила тоже долго. Пару торшеров ( как раз в каждую комнату по торшеру). Монитор для Данькиного компьютера. Процессор он привёз из Москвы, а монитор – нет! Нужен же ребенку монитор!