Розалия Степанчук - Крутые горки бытия

Однажды они приехали в Пятигорск, посетили Лермонтовские места и зашли на огромный вещевой рынок. Там Катя купила себе босоножки и платье – ей хотелось быть красивой, а, если говорить честно, понравиться Володе. Он не мог не понравиться ей, да и атмосфера праздного существования располагала к романтическим отношениям. Надев новое платье, Катя вышла из примерочной. Она поймала восхищённый взгляд Владимира и сердце её ёкнуло. Она сразу вспомнила своего Сергея – он уже давно не замечал, как она выглядит, во что она одета. После стольких лет брака муж её научился смотреть на неё и не видеть, слушать, что она говорит и не слышать. Зато Катя могла видеть мужа насквозь, даже не взглянув на него. Ей казалось, что он скоро вообще не будет воспринимать её как женщину. Она всё время сравнивала своего Сергея с Владимиром Ивановичем, и сравнение это было не в пользу мужа. Как всё-таки приятно, когда на тебя вот так смотрит мужчина, который тебе нравится. Вечером они решили погулять в курортном парке. Катя надела новое платье и босоножки на маленьком каблучке – она была чуть выше своего кавалера. Стояла чудесная погода, не слишком яркое освещение улиц, создавало романтическую обстановку. Запах цветов, яркие звёзды, тихая музыка, интересный мужчина рядом – что ещё надо для праздного времяпрепровождения! Катя чувствовала себя молодой, красивой и счастливой. Отошли в прошлое обиды на мужа и свою жизнь, она ему ни разу не позвонила, но его звонка ждала, да не дождалась. Но не сильно расстроилась. «Буду, отдыхать и лечиться», – решила она. Позвонила пару раз детям, убедилась, что у них всё хорошо и успокоилась.

Хорошо они гуляли, но Катя так натёрла ноги новыми босоножками, что и шагу больше не могла ступить. Сели на скамейку. «Ну-ка, покажите, что у Вас с ногами. Ой-ё-ёй! Что же Вы раньше не сказали? Снимайте босоножки, я их Вам разношу». Катя не поверила своим ушам: «Вы хотите надеть мои босоножки?» – «Ну, да, что же тут особенного? Вы моя дама и я должен Вас оберегать. А размер, судя по всему, у нас одинаковый, 40-ой». И он надел Кате свои разношенные штиблеты, а сам натянул её босоножки, ступни у него оказались не широкими и без деформации, поэтому Катины босоножки пришлись ему как раз. А каблучок уровнял их в росте, но всё это было так неожиданно и непривычно, что Катя смутилась. Она представила своего мужа и решила, что он на такое самопожертвование не способен. Так они и гуляли. Встречные пары с улыбкой смотрели на их обувь, но для неё и Владимира Ивановича это было не важно. Время их отдыха на курорте подходило к концу, но об этом не хотелось думать. На следующий день они сходили на ужин в ресторан. Он пригласил её на танец. Она посетовала, что не очень хорошо танцует, на что он возразил: «Да я тоже плохо танцую. А знаете, как в математике: плохо плюс плохо в итоге – хорошо». Она улыбнулась и положила руку на его плечо. В этот вечер он поцеловал её. Ничего особенно она не ощутила, но была довольна – вся окружающая обстановка располагала к этому, было бы странно, если бы он этого не сделал. Володя жил в одноместном номере, и он пригласил Катю попить кофейку. Он ни на чём не настаивал, просто Катя сама искала приключений. В эту ночь они стали любовниками. Ничего не изменилось в их отношениях, он по-прежнему был заботлив и внимателен, и она подумала, что, возможно, он в неё влюблён. В себе она кроме благодарности к нему ничего не ощущала. За 2 дня до отъезда она спросила, собирается ли он жениться, разве он не боится одинокой старости? Он ответил, что до старости ему далеко, и он не встретил пока женщину, с которой бы захотел связать свою жизнь. Тогда она спросила: «А меня ты любишь?» – «Конечно, люблю, я вообще всех женщин люблю, и с удовольствием за ними ухаживаю». – «А ты мог бы на мне жениться?» – «Никогда, моя красавица. Женщина, изменившая мужу один раз, изменит ещё не раз, всё зависит от условий, в которых она окажется, а эти сказки, про любовь – морковь я уже не раз слышал, да и в постели ты холодновата». Это было хуже пощёчины. Вот уж оплеуха, так оплеуха! Ей казалось, что мозг её взорвётся – такое предательство, как выстрел в спину. Катю прямо затошнило от отвращения – и к себе, и к любовнику. Она встала и на ватных ногах пошла к себе в номер. Больше она его не видела, домой добралась, как во сне. «Какая же я дура! На кого я променяла своего мужа – на опытного ловеласа. Так мне и надо». В душе было мутно и темно, её мучило раскаяние и сожаление, но, ничего уже было не исправить. Она забыла, как была ему благодарна, и ей не приходило в голову, что её история банальна, потому, что, банальной она бывает – пока не коснётся тебя лично.

Муж встретил её холодно, поцеловал в лоб, как на похоронах. Проклятая бесстрастная маска, которую он постоянно натягивал последнее время себе на лицо, выбивала её из колеи. Она молчала. Дома всё было, как всегда – разошлись по своим норам. На следующий день встретила соседку и она нашептала: «Приходила к нему деваха, наглая такая. Пришла вечером, ушла утром – и не один раз. Не оставляй его одного в другой раз. Мужики-то они такие!» «Да и мы не лучше. Легко хранить верность, когда никто не обращает на тебя внимание. Правильно Володя сказал, что всё зависит от обстоятельств, в которые мы попадаем и оттого, чего нам катастрофически не хватает дома», – думала Катя. Катя ничего не сказала мужу, но поняла, что было у них плохо, а будет ещё хуже. Стена непонимания давила на них, и они ощущали её почти физически. Возвращаясь с работы, Катя думала: «Не хочу я продолжать эту молчаливую пытку. Уеду я, куда глаза глядят». Вечером сказала об этом Володе, он поднял на неё глаза и спросил: «К любовнику поедешь?» – «С чего ты взял?» – «Да вижу я, не слепой, тебя, как подменили» – «Тебя тоже подменили, и это всегда будет стоять между нами». Потом, сама не зная почему, решила рассказать ему, что с ней произошло в Кисловодске. Мы не знаем и сотой доли того, что может заставить нас делать обида и страсть. Вспомнив о том унижении, которое она пережила, она упала на стул, низко опустив голову, и, захлёбываясь слезами, сбивчиво, с повторениями, по сто раз цепляясь за одну и ту же фразу, начала оправдываться. Глаза её искали его взгляда, но он слушал, не перебивая, ни разу не взглянув на неё. «Я это и без твоих признаний сразу понял», – бросил он и ушёл. Теперь, когда он всё знает, я ему стала совсем не нужна, думала Катя. Недаром говорят – «труднее всего нести крест, который на тебе поставили», но ей стало легче – то, что с ней произошло на курорте, не давило на неё больше.

.На работе её отговаривали, приводили разные примеры, но она никого не хотела слушать. Она знала, что не передумает, ей казалось, что какая-то неведомая сила вырвала её из обжитой и привычной обстановки и повлекла в неведомую даль, что так нужно и так будет лучше для неё и Сергея. О нём она думала мало, это было больно – перебирать в памяти все обиды. Теперь ей уже казалось, что это именно он, её муж, своим равнодушием толкнул её в объятья любовника.