Александр Митта - Экипаж

Не успел вертолет приземлиться, как воздух наполнился гулом моторов. С юго-запада, из-за невысоких гор, показалась шеренга зеленых вертолетов. А выше их и, конечно, на большей скорости шли три самолета. Они уже заложили вираж: курс им был известен.

Только по чистой случайности Ненароков опередил группу поиска на какую-то минуту… Винт еще вращался, а Валентин уже бежал к малиновому шару. Там, на обрезе люка, сидел космонавт, устало улыбался и махал Ненарокову шерстяной шапочкой.

Вертолеты поиска сели на песчаную отмель, а самолеты развернулись, покачали приветственно крыльями и ушли, убедившись, что человек, временно отлучившийся от своей планеты, благополучно вернулся домой.

Космонавт неловко спустился на землю и осторожно, как выздоравливающий, как моряк после долгой качки, пошел навстречу Ненарокову. А подбежавшие корреспонденты (они прилетели на одном из военных вертолетов) мигали вспышками, стрекотали кинокамерами, снимая эту встречу. Тем временем из люка показался второй космонавт – и сразу попал в объятия встречающих.

Внучке Андрея Васильевича было уже пять месяцев. Мать и бабка нянчились с девочкой, а Тимченко разговаривал с пришедшим в гости бывшим вторым пилотом. Вдвоем они сидели на веранде дачи и ели раннюю клубнику.

– Я же тебе говорил, хотя и на земле, а как был летчик, так и остался, – не очень искренне убеждал гостя Андрей Васильевич. – Только что крылья. Были тут, а стали – тут. (У тех, кто летает, крылатая эмблема на груди, а у наземных – на рукаве.)

– Андрей Васильевич, крылья были за плечами, – улыбнулся бывший второй. И Тимченко не стал спорить. Чтобы переменить разговор, он взял со стола газету.

– Миша, видел?

На первой странице внизу была фотография: космонавт обнимает Ненарокова.

– Я Вальку сразу узнал, – оживился второй. – Отличный был пилот. Такую глупость сделал, что ушел.

– Зато любовь, – язвительно сказал Тимченко.

Миша покачала головой.

– Если бы. В семейной жизни у него полная катастрофа… Поганая оказалась бабенка. Развелись, так она ему с сыном не дает видеться… Строчит всякие кляузы, аж министру…

– А я и понятия не имел, – огорчился Андрей Васильевич. – Ты-то откуда знаешь?

– От Скворцова, Валька ему пишет. – Он встал, взял фуражку. – Анна Максимовна, спасибо за угощение…

Тимченко проводил его до калитки и с интересом отметил, что Миша, проходя мимо мальчишек, игравших на улице в футбол, очень лихо поддал ногой подкатившийся к нему мяч. Вернувшись к жене в комнату, Андрей Васильевич похвалил его:

– Молодец, не унывает. Я бы так не смог… Мне воздух нужен как… как воздух. Когда меня забракуют, я, наверное…

– Прекрати, – перебила Анна Максимовна. – Ты в отличной форме. Только надо есть побольше редиски, салата, пользоваться весенними витаминами.

Андрей Васильевич подошел к радиоприемнику, включил, но сразу выключил.

– Андрюша, перестань расстраиваться, – попросила жена.

– Да нет. Я совсем про другое думаю. Ты Ненарокова помнишь?.. Может, теперь, когда он на виду, есть шанс перетащить его обратно в Москву? К нам?

– С пропиской будет трудно, – сказала практичная Наташа.

Но отец уже загорелся этой идеей:

– А я попробую. Попытка – не пытка… Позвоню Ивану Семенычу по старой дружбе.

Тимченко сидел в кабинете у Ивана Семеновича и хмуро позвякивал связкой ключей. Начальник тоже был недоволен:

– Андрей Васильевич, зря ты приехал. По-моему, мы по телефону обо всем договорились.

– Не договорились, – упрямо сказал Тимченко. – Мы с тобой двадцать лет знакомы. Я за себя когда-нибудь просил?

– За себя не просил, так за других все время просишь. Какая мне разница?.. Твой Ненароков сам ушел, никто его не гнал. А теперь назад… Несерьезно как-то!..

– Но пойми, это летчик! – продолжал напирать Тимченко. – Летчик с большой буквы!

– У нас все летчики с большой буквы. С большой буквы «А», с большой буквы «Б» – и до конца алфавита. – Иван Семенович показал на ящики с картотекой. – И все ждут очереди.

Он раскрыл личное дело Ненарокова и на всякий случай перелистал еще раз.

– Благодарность… Благодарность. Еще благодарность… Ну правильно, хороший летчик. Я ж не говорю, что плохой. А по-твоему, в народном хозяйстве должны плохие работать?

Тимченко протянул Ивану Семеновичу газету с фотографией: Ненароков обнимается с космонавтом.

– Смотри: инициативный, внимательный. Вот, космонавта первым увидел – раньше поисковой группы.

Начальник вздохнул и положил газету в личное дело.

– Ладно, я доложу. Но не ручаюсь.

– Ты не просто доложи, – неловко попросил Тимченко. – Ты уж освети поподробнее…

В другом кабинете Иван Семенович разговаривал с другим начальником, повыше.

– Так он же сам ушел из отряда, – говорил начальник.

– Были обстоятельства.

– А чем он лучше других?

– Тимченко очень просит.

– А-а… То-то он на прием записался. – Он обратил внимание на газету. – А это что?

– Это Ненароков первым космонавта заметил. Внимательный.

– Ну да. Без него пропал бы космонавт, – хмыкнул начальник. – Ладно, переведем. – И сказал в селектор: – Пригласите Тимченко.

Подняв воротник плаща – был уже октябрь, – Ненароков шел по незнакомому городу… Рыжие кленовые листья ползли по тротуару, подгоняемые ветром. Сверяясь с адресом на конверте, Валентин нашел нужный ему дом, поднялся на третий этаж.

Дверь ему открыла Аля, чуть располневшая и еще красивее, чем была. Она кивнула бывшему мужу почти дружелюбно:

– Приехал? Ну проходи. Алик сейчас придет. Он у соседей.

Квартира была хорошая, трехкомнатная. В столовой сидел с газетой грузный широкоплечий летчик.

– Познакомься, мой муж, – с гордостью сказала Аля. Летчик встал, улыбнулся и так тряхнул руку Ненарокова, что чуть не вывихнул.

– Анатолий! – назвался он. – Раздевайся и садись. Сейчас нам Алена чего-нибудь сочинит!.. Да садись ты, будь как дома!

Аля безропотно пошла на кухню, а новый муж стал ее нахваливать:

– Хозяйка исключительная!.. И умная ведь, и характер золотой!

– Да, действительно, – сказал Ненароков, чтобы не обижать Анатолия. А тот засмеялся счастливым смехом и хлопнул Валентина по плечу.

– Я тебе просто удивляюсь: как ты упустил такую женщину? Лопух ты, лопух!.. И пацан тоже очень хороший. Меня папой зовет. Знаешь, он уже меньше заикается – к логопеду ходит.

Вошла Аля, стала накрывать на стол.

– Спасибо, я кушать не буду, – решительно сказал Валентин. – Только поел.

Анатолий очень огорчился:

– Где это ты ел? Зачем?.. Садись!

– Нет. Честно не хочу.

– Эх ты!.. Но рюмочку-то за знакомство можно?

– Рюмочку можно.

Аля поставила на стол графинчик, мимоходом погладила здоровенную руку мужа, и они выпили.