Sam Po - Письма

Много раз пытался вспомнить, поднимала ли ты хоть один раз на меня руку?! Не вспомнил ни единого подзатыльника. Хотя меня следовало лупить, мама, лупить без зазрения совести, совсем не жалея. Я и сейчас заслуживаю хорошей порки, да и ещё бы ремнём приложить для пущего эффекта, хотя очень давно вырос из того возраста, когда лупят.

Я совершил великое множество ошибок, и ещё большее количество раз подводил тебя и рушил твои надежды. А ты в силу своего характера ни разу не упрекнула меня ни за один мой поступок. Никогда не мог понять твой дар всепрощения и бесконечной веры в людей. К моему большому сожалению, я не получил этого дара при рождении и тем более не приобрёл его в течение жизни. Очень долгое время я считал эту твою черту минусом и большой брешью в обороне, но в итоге это оказалось большим прекрасным плюсом твоей волшебной, фантастически доброй натуры. Ты всегда пытаешься оправдать человека, что бы он ни сделал, хотя, к сожалению, большинство людей не заслуживают даже внимания, тем более прощения.

Очень отчётливо помню твои нежные и полные бесконечной любовью материнские объятия. Помню, как любая хандра и боль отступали, стоило тебе лишь положить свою прохладную ладонь на мой разрываемый жаром лоб. Помню, как скучал по тебе, когда ты уходила на ночные дежурства. Как я готов был проводить с тобой ночи в этой ужасной больнице. Для меня это было поистине страшное место, я очень боялся находиться там. И этот запах… О, этот запах, он сводил меня с ума. Так жалко было всех этих тяжелобольных людей. До сих пор с болью вспоминаю ночи, проведённые в больнице. Удивляюсь, как это ты, моя такая добрая и нежная мама, работаешь в этом ужасном и полном страданий месте. Лишь с возрастом стал понимать, как же ты сильна волею своей, и поэтому отважно помогаешь всем людям, как близким, так и совершенно чужим. Как же я горжусь тобой, моя мама!

Мне не хватило бы и ста писем, чтобы описать всю мою к тебе любовь и не хватило бы тысячи жизней, чтобы попросить прощения за всё.

Я безмерно люблю тебя, мама, ты – мой ангел. Я всегда буду рядом».

* * *

В моей жизни очень большую роль играет мама – неотъемлемая часть моей жизни и моего внутреннего мира. Она в большой мере имела влияние на становление моего характера, человеческого восприятия и мировоззрения, в частности.

Моя мама – человек невероятной души и тепла. Всегда пытается помочь и помогает порой даже незнакомым, людям, нередко в ущерб себе и своему здоровью. Я уверен, что не найдётся такого человека, кто скажет или даже подумает о ней плохое, ибо мне не известно ни одного её плохого поступка.

Мама – это вечный спутник моей жизни, лучший друг и советчик.

«Мама – это первый в жизни человек».

Кто такой отец?!

В моём понимании это пример для подражания, эталон мужества, а самое главное, энциклопедия знаний. Это тот человек, к которому в любой жизненной ситуации ты можешь обратиться за советом и просто добрым словом. Даже получить подзатыльник от отца – это характеробразующее мероприятие.

Быть рядом, быть опорой, быть примером – это три столпа отцовства. Ему вовсе не обязательно жить с тобой, чтобы оставаться рядом и чтобы быть отцом. Звание отца заслуживает не обязательно тот человек, кто участвовал в процессе зачатия, а тот, кто дал тебе мораль, принципы, знания. Это истинный лик отцовства.

Мой отец – человек непростой, с тяжёлым характером и очень непонятным мировосприятием. У него на всё есть своё, особое, мнение. Порой его безучастность приводила меня в ступор, я недоумевал, как человек может сохранять хладнокровие в той или иной ситуации.

Я очень много и слишком часто на него злился и в некоторой степени зол до сих пор. И эта злость давала мне силы всю мою жизнь. Но сказать, что он плохой человек, не могу и не буду, просто он не совсем обычный. И этой своей необыкновенностью он сделал меня тем, кем я стал.

Письмо Мелику П.

«Д олго не мог решить, писать ли тебе письмо?! Много чего хочется сказать, а ещё больше написать. Но боюсь: на всё, что хочется, у меня попросту не хватит времени. Попытаюсь писать кратко и без лишнего.

Ты никогда не был для меня примером для подражания, и, как бы ни прискорбно это звучало, я никогда не считал тебя хорошим отцом, впрочем, ты им и не был. Раз уж я решился писать все эти письма, то буду писать всё откровенно на сто процентов. Буду доставать эмоции из самых дальних уголков своей памяти для того, чтобы, вспоминая меня, никто не смог сказать, что, написав эти письма, я был лицемерен. Хочу быть честным хоть раз в жизни.

Всю мою жизнь меня удивлял твой талант относиться ко всему с огромнейшим безразличием, будто бы само море тебе по колено. Ты жил свою жизнь только для себя, делал всё только себе, искал только своё счастье, совершенно забывая, что с тобою рядом есть ещё кто-то. Очень редко ты снисходил до нас и наших проблем, но никогда не мог решить их, так как сам особо ничего в жизни не достиг.

Самым большим страхом моей жизни стал страх стать тобой или хотя бы похожим на тебя. Это давало мне силы бороться с самим собой и делать себя лучше. Это чувство не покидало меня ни на единую секунду и всюду преследовало меня, оно и по сей день со мной.

Молодость свою ты провёл в попытках доказать себе и окружающим, что ты независим ни от кого и ни от чего. Достигнув совершеннолетия, ты покинул отчий дом, так как не терпел указаний от кого бы то ни было, но при этом сам ты хочешь быть командиром всегда и во всём. Ты не был хорошим сыном, братом или другом, у тебя было много жён, и у тебя есть немало детей. Детям своим ты практически ничего не дал в виде финансового благосостояния, образования и моральных устоев. Самым важным твоим даром для всех нас стала жизнь.

Ты сделал немало хорошего, помог многим людям, но также ты совершал слишком много глупых и безрассудных ошибок и ещё больше неоправданных поступков, которые приводили к общему упадку семейного благосостояния и сплочённости.

Не могу забыть тот день, когда ты протянул мне купюру и велел сходить за хлебом. Мне было около восьми лет. Попросив у продавщицы хлеб, я протянул ей эту проклятую купюру. Приняв оплату, она сказала мне, что у неё не будет сдачи, и предложила вместо денег взять конфет или жвачку – сейчас и не помню, что это было. Как же я был глуп, когда согласился на эту необдуманную авантюру. Когда я пришёл домой, ты спросил меня, где сдача, на что я честно и откровенно рассказал тебе, на что она была потрачена и при каких обстоятельствах. Ты был так взбешён, что не контролировал себя, а я был так напуган, что не помню ничего из того, что происходило дальше. Но, по рассказам сестры, ты порол меня ремнём из-за какой-то жалкой монетки, в растрате которой не было моей вины.