Валерий Шанин - Путешествия для всех

Главное отличие путешественника от туриста – неуемное любопытство. Каждый день он стремится узнать что-то новое. Эта особенность была подмечена еще Жюлем Верном. Главный герой романа «Вокруг света за 80 дней» Филеас Фогг «принадлежал к породе англичан, предоставляющих своим слугам осматривать страны, через которые они проезжают… Он редко показывался на палубе… Он не выходил полюбоваться городами, разбросанными по берегам моря, живописные силуэты которых порою вырисовывались на горизонте». Что же он делал? Понятно что: «Прежде всего он четыре раза на дню принимал пищу, причём ни боковая, ни килевая качка не могла помешать работе его организма – этой превосходно налаженной машины. Затем он играл в вист». Хорошо, это допустим в пути – на пароходе. Там и деться-то некуда. Как в тюрьме – пусть и комфортабельной. Но и на земле он вел себя точно так же: «Что касается достопримечательностей Бомбея – ратуши, прекрасной библиотеки, фортов, доков, хлопкового рынка, базара, мечетей, синагог, армянских церквей, великолепной пагоды Малабар-Хилл, украшенной двумя многоугольными башнями, – то он и не подумал их осмотреть. Не взглянул он ни на чудесные образцы архитектуры в Элефанте, ни на таинственные подземелья в юго-восточной части гавани, ни на пещеры Канхэри на острове Солсетт – эти замечательные останки буддийского зодчества. Нет, он ничем не интересовался! Выйдя из паспортного бюро, Филеас Фогг спокойно прошёл на вокзал и заказал обед. Среди прочих блюд метрдотель счёл нужным порекомендовать посетителю превосходное, как он выразился, фрикасе из „местного кролика“. Филеас Фогг последовал совету и добросовестно отведал этого блюда; несмотря на пряный соус, оно показалось ему отвратительным». Как мы видим, не только достопримечательности, но и местная кухня его не интересовали. Словом, вел себя как современный пресыщенный турист. А его слуга Паспарту, наоборот, был путешественником. Он «смотрел на все эти любопытные церемонии, широко раскрыв глаза, словно малый ребёнок. Всё это было для него удивительно; всё поражало его слух и зрение».

Вот и сейчас у туристов считается признаком аристократизма – ругать местную кухню и игнорировать достопримечательности, жаловаться на грубость и необязательность обслуживающего персонала. А путешественники на это внимания не обращают. В мире ведь так много всего интересного.

В западных странах индустрия выездного туризма сформировалась на 50 лет раньше, чем в России. Там же появились и те, кто стал искать альтернативу туризму. Они отказались от услуг отелей, предпочитая ночевать в палатке или под открытым небом, стали общаться с местным населением не через гидов, а лицом к лицу; питаться не в ресторанах, а в обычных столовых; перемещаться не на туристических автобусах, а на самом обычном общественном транспорте.

Если непременная часть экипировки туриста – чемодан, то самостоятельного путешественника нельзя представить без рюкзака. Так появилось новое слово – бэкпакер (англ. backpack – рюкзак). Русского аналога у этого слова нет по самой банальной причине – нет самих бэкпкеров (мне привычнее писать «бэкпакер» – именно так оно звучит по-английски с австралийским акцентом, а я именно в Австралии увидел первых «рюкзачников». Те же, кто услышал про этих путешественников в Англии или США, пишут «бэкпекер» или «бекпекер»). Олеся Новинова в книге «Невероятные приключения русских, или Азиатское притяжение» тоже пришла к выводу, что «в нашей стране термин „бэкпэкерство“ и его атрибуты еще как-то не освоились». Она путешествовала по странам Юго-Восточной Азии и сетовала: «Русских бэкпэкеров было крайне мало. Если быть точной, то я не встретила ни одного соотечественника с рюкзаком без предварительной договоренности, случайно за полгода странствия по самому популярному маршруту».

Среди иностранных бэкпакеров можно встретить не только тех, у кого не хватило бы денег на туристическую путевку – студенты, молодежь, свободные художники, хиппи и пенсионеры, но и тех, кто разочаровался в организованном отдыхе и хочет большей остроты впечатлений.

Сейчас, например, в Таиланде около 25% всех иностранных туристов – бэкпакеры. А в Австралии они дают больше половины доходов от туристической индустрии. Этот парадокс объясняется просто. Богатые туристы, которые останавливаются в дорогих пятизвездочных отелях и питаются бутербродами с черной икрой, проводят на Пятом континенте одну-две недели. А бэкпакеры, хоть и экономят на всем, питаясь обычными гамбургерами, путешествуют по Австралии полгода-год, и за это время они успевают потратить даже больше, чем самые состоятельные туристы. Откуда же они берут столько денег? Все очень просто. Бэкпакеры зарабатывают прямо в процессе своего путешествия. Но – исключительно для того, чтобы там же и потратить все заработанные деньги, поддерживая австралийского товаропроизводителя и способствуя экономическому развитию страны.

Для подавляющего большинства бэкпакеров путешествия – это всего лишь хобби, которому уделяется свободное время – выходные, студенческие каникулы или отпуск. Но для некоторых самостоятельные путешествия становятся главной целью жизни. Они, конечно, не бросают работу совсем, но стараются сделать так, чтобы она не мешала путешествиям. Это может быть любая сезонная работа – летом работать на путине или в садоводстве, а зимой путешествовать по южным странам; хорошо оплачиваемая творческая работа – написал роман или снял фильм – и на некоторое время свободен; либо работа, которой можно заниматься в дороге – например, писать статьи и путеводители.

Первые бэкпакеры экономили буквально на всем. Им был нужен самый дешевый ночлег, пусть и не очень комфортный, и простая бесхитростная еда.

Например, герой романа «Пляж» поселился в номере, который был чуть больше двуспальной кровати: «Я не преувеличиваю, в номере как раз стояла подобная кровать, и между ней и стеной с каждой стороны оставалось не больше тридцати сантиметров свободного пространства. Мой рюкзак едва проскользнул в получившуюся таким образом щель. Одна из стен номера – наружная стенка гостиницы – была из бетона. Другие были из пластика. Они покачивались от малейшего прикосновения. Я подумал, что если опереться об одну из них, то она упадет, возможно, сбив другие, и все внутренние стены номеров тогда обрушатся, как костяшки домино. Стены немного не доходили до потолка, и это пространство занимала металлическая сетка от москитов. Сетка создавала иллюзию уединенности до тех пор, пока я не лег. Как только я расслабился и замер, я стал слышать беготню тараканов в соседних комнатах».