Юрий Токарь - Воля Божья?

огонек, бессмысленно стоящему перед Супруновым, прямо у стойки, с перемноженными на ноль карманами, бомжу: «шел бы на Майдан деньги зарабатывать, а не шатался здесь!»

Супрунов же на Майдан не ездил, но с «майдановцами» встречался регулярно. Каждое утро по дороге на работу он видел, как на крупных станциях

вагон электрички набивался организованными группами «митингующих» и их поводырей, уточняющих списки «протестующих против Януковича» и выдающих деньги прямо в электричке.

Вот и на этот раз до сознания Игоря, не спеша доходил смысл, негромко произнесенных утренним «поводырем» слов, явно обращенных к «завербованным» парням: «…так это ж пока только по двести гривен, а на Майдане, после обеда еще по две сотни будет…»

«Хм…400 гривен в день. Цены растут. Раньше всего по двести платили», —

подумалось Игорю. И сразу вспомнился еще случайно услышанный вечером, пару дней назад, в Киевском метро разговор двух подростков лет пятнадцати. Один спросил другого: «ты завтра в школу идешь?», – «та нет, пойду с утра ментов бить на Майдан».

В минувшее воскресенье Игорь, чувствуя душой недобрую ауру вокруг майданных событий, ездил в Голосеевский Монастырь, чтобы поклониться Мощам Святой Матушки Алипии. Именно там записал стих, который родился неожиданно:

Я вместо Майдана ходил в Монастырь,

Там Церковь и чистые души.

Ведь именно их Божий Свет освятил,

Они меж водою и сушей.

И музыке не было места в тиши,

А только шептались о чем-то,

Ушедшие друг мой и ученики,

И мама являлась, но коротко.

Она и при жизни казалась всегда

Устало-cпокойной и тихой,

И Вася, когда приключилась беда,

Ушёл без надсадного крика.

За эту мою Православную Русь

Единую и неделимую,

Хоть грешный но все-же крещусь и молюсь,

Спасти, чтоб от непоправимого.

Когда Майдан только начинался, в самый первый его день Супрунов, как обычно, добирался на домашние занятия математикой с учениками, а по дороге слушал музыку, записанную в его видавшем виды, купленном в комиссионном магазине смартфоне. Любил песни Владимира Высоцкого, Булата Окуджавы, Татьяны и Сергея Никитиных. Но тем утром решил послушать не записи, а «Русское радио», однако ища его в насыщенном Киевском эфире случайно наткнулся на «Хит ФМ». Продолжил бы искать желаемую радиостанцию, но остановился на «Хит ФМ», вслушиваясь в завораживающий своей искренней взволнованностью голос диктора. Взволнованностью, не свойственной радио вообще, а уж тем более музыкальному, а не информационному каналу. Ведущий освещал ситуацию он-лайн, связываясь с журналистами радиостанции, находившимися на Майдане. Их сообщения и звонки радиослушателей, описывающих простыми словами для эфира происходившее, прямо с места событий, перемежались с музыкальными хитами.

Через некоторое время Игорь решил послушать сообщения о кажущихся стихийными митингах на именно информационном канале «Эра ФМ», но, странно, там звучала только музыка, чего никогда ранее Супрунов за этой радиостанцией не замечал. Долго выжидал, не будет ли все-же каких-то комментариев политологов в эфире «Эры», но безрезультатно.

А что же» Хит-ФМ»? Основной идеей, озвученной динамиком, а точнее наушниками учителя, была личная просьба радиоведущих к Киевлянам: не участвовать в массовых собраниях и не создавать толпу в целях безопасности. Ведь поведение любой толпы непредсказуемо и может привести к непоправимым последствиям. В те часы, задолго до попыток героизации переворота, дикторы особое внимание слушателей обращали на детей. Просили держать их подальше от мест скопления людей. Супрунов, будучи педагогом, эту позицию радиоканала понимал и поддерживал. Рассказывали на» Хит ФМ» и о подогнанном невесть откуда к администрации Президента тракторе, и о неудавшейся попытке ее штурма, о разбитых стеклах и металлических прутах в руках митингующих. Супрунов узнавал в тот день новости по дороге от одного домашнего ученика к другому. Включенный на смартфоне радиоприемник через наушник настойчиво врывался в привычно-размеренную, хоть и спешащую, жизнь учителя.

Супрунов вглядывался в лица «майдановцев», шумно играющих в карты в утреннем вагоне электрички, рассказывающих анекдоты и обговаривающих суммы заработков на Майдане.

«Их руками делается политика», -подумалось ему- " а им-то самим политика безралична абсолютно. Только бы деньги платили.»

Значительно позже уже, от своих бывших учеников, которых

иногда встречал в электричке, Супрунов узнал, что некоторые молодые люди до обеда зарабатывали деньги на митингах против Януковича, а после обеда на митингах антимайдановцев, проходящих неподалёку, в поддержку Президента Януковича. Понимал учитель, конечно и то, что на массовые собрания приходили и искренне верящие в возможность что-то изменить на

Украине в лучшую сторону с помощью Майдана. Но поскольку, по большому счету, Супрунов политикой действительно не интересовался, то соотнести количество «зарабатывателей» с числом «искренниих» он не мог. А кроме того следует отметить, что массовость на Майдане создавалась, в том числе, и за счет случайно попавших туда граждан, пришедших бесплатно послушать эстрадных исполнителей, «потусоваться» (на студенческом сленге, знакомом преподавателю), да еще и перекусить бесплатно. Бутербродами и кофе Майдоновцы обделены не были.

Не проехав Ирпень и добравшись таки до колледжа, Игорь Ярославович успел сварить себе кофе в кабинете для преподавателей, куда всегда приходил первым. Нет, кофеварки там не было, но учитель давно научился заваривать кофе кипятильником в обычной керамической чашке. Покупал в основном или российский, молотый «Черная карта», или финский «Президент»,

относительно не дорогой. В кофе никогда не добавлял сахар.

Едва Игорь Ярославович допил дежурный свой, утренний, горячий

напиток, как зазвонила мобилка. Секретарь сообшила о желании директора колледжа пообщаться с Супруновым. Преподаватель удивился, что начальство заинтересовалось его персоной в такую рань.

Директор, очень крупный, властный и волевой шестидесятилетний обладатель живописных, густых усов восседал в черном кожаном кресле за письсенным столом. В большом но уютном кабинете, устланом пушистым до неестественности светло-серым ковром, несмотря на соответствующие атрибуты и солидный вид Кабардина Владимира Андреевича, руководителя Супрунова, подавляюшей подчиненных атсосферы не ощущалось.

– Игорь Ярославович, повод для нашей беседы не очень приятный. Но что поделать, раз так вышло. Ваша коллега, на чьем месте вы сейчас работаете, планирует с понедельника выйти из декретного отпуска.

Супрунов соображал быстро, да и что тут было соображать. Ему предстояло искать другую работу. По большому счету не сильно расстроила учителя такая утренняя новость. Ведь чувствовал он, что не вписывается со своими педагогическими чаяниями в систему профессиональной подготовки специалистов для экономики сельского хозяйства. Не его это. Привык же работать с детьми, а не со студентами.