Николай Коняев - Лилии (сборник)

Под утро – на ножевую травму. Темнолицый кавказец распорол живот. Распорол, как он утверждал, сам.

– И зачем ты себе хачапури такой сделал? – спросила Ирина, осматривая рану.

– Харакири… – поправил кавказец, и из уголков губ потекла кровь.

– Не все ли равно… Хачапури… Харакири… Главное, что нам не довезти тебя. У нас ни аппаратуры, ни лекарств нет!

– За всэ плачу! – сказал кавказец и закрыл глаза, теряя сознание.

Уже в конце смены Ирина позвонила в больницу, куда отвезли кавказца.

– Как там хачапури наш?

– Помер… – ответили ей. – На операционном столе и помер…

Событие для штурмовой бригады было рядовое, но настроение испортилось.

А дома, только приняла душ и сварила кофе, зазвонил телефон.

В трубке – стоны, причитания и плач мешались между собой, и Ирина долго не могла ничего разобрать.

– Але! – наконец пробилась она сквозь всхлипывающую неразбериху. – Але! Кто говорит?!

– Ира… – заплакала трубка. – Это я – Вера!

– Что случилось, Вера?

– Сережу убили-и…

– С-сережу? – переспросила Ирина, положив стонущую трубку на край стола. – К-когда? З-зачем? Почему Сережу?

Она повторяла эти бессмысленные вопросы, а из глаз текли и текли слезы…

Сережа приходился Ирине племянником, но она – своих детей у Ирины не было! – считала его родным сыном. И никогда, за все семнадцать лет, не то что ссор не происходило, но даже и тень непонимания, раздражения не омрачала отношения. Никогда…

Но все изменилось четыре месяца назад…

Тогда шел весенний призыв в армию, и Сергей обратился к Ирине с просьбой – помочь ему комиссоваться.

Ирина ушам не поверила, когда услышала это.

Семнадцать лет воспитывала она крестника, учила быть честным, смелым, терпеливым… И вот оно…

– Ты боишься, что в Чечню пошлют? – спросила она.

– В Чечню?! Не, тетя Ира… Мне два года терять не хочется. Сейчас ведь в армии служат только те, кому ничего в жизни не светит…

Милитаристкой Ирина никогда не была, но сейчас ей стало обидно за армию.

– Зачем ты говоришь так, Сережа… – мягко сказала она. – Армия нужна, чтобы Родину защищать… Помнишь, мы тропарь Кресту учили? Спаси, Господи, люди Твоя…

– Теть Ир! – перебил ее Сергей. – Я прошу меня от этой армии отмазать, а ты тропари читаешь!

И снова Ирина поежилась.

Она не узнавала своего крестника.

– Сережа… – сказала она. – Не обижайся, пожалуйста, но мне надо обдумать твою просьбу… Если мы сейчас будем продолжать этот разговор, мы поссоримся. Ты понимаешь меня?

– Конечно, теть Ир… Родители мои в курсе, что забесплатно такие вещи не делаются…

– Иди, Сергей! – попросила Ирина. – Уходи, пожалуйста…

Сергей ушел, но не прошло и получаса, как начались звонки.

Звонила Вера – мать Сергея, звонила Иринина мать – бабушка Сергея… Звонили все родственники, которых знала Ирина, и о которых она понятия не имела.

И все упрекали, что она не хочет помочь мальчику. Слезы мешались с угрозами, упреки с обещаниями…

Голова шла кругом.

На следующий день Ирина отправилась к батюшке. – Что ты у меня спрашиваешь такое? – рассердился священник. – Ведь сама знаешь, что никакой иерей благословения на мошенничество не даст… Нет-нет, милая… И не смотри на меня так… Я тебя в таком деле помогать не благословляю…

– Но ведь я тогда крестника потеряю…

– Даст Бог, не потеряешь… А если поможешь – потеряешь наверняка.

Целый день после этого разговора Ирина держалась. Потом дрогнула.

Сказала сестре, что готова сама дать денег на подкуп врачей, но пускай кто-нибудь другой этим занимается.

И тогда снова зазвонил телефон… Родственники еще яростнее нападали на Ирину, упрекая ее в лицемерии и ханжестве. Что значит: она готова дать деньги на взятку? Это чтобы не замараться самой?

– Этому в твоей церкви учат? – спрашивали они. И Ирина сдалась.

Поговорила с бывшим однокурсником, который был теперь большим начальником в призывной комиссии. Однокурсник нисколько не удивился.

– Вообще-то это три тысячи стоит… – сказал он.

– Но для тебя за тысячу сделаем…

– Долларов?

– Ну, не рублей же! Разве можно за наши рубли от нашей же армии отмазывать? Не патриотично как-то…

И засмеялся довольный, что так ловко сострил.

На следующий день Ирина передала бывшему однокурснику тысячу долларов, а еще через две недели Сергею поставили штамп в военный билет. Такого счастливого лица, как в тот вечер, Ирина у своего крестника еще никогда не видела.

Ирина вытерла слезы и отрешенно подумала, что Сергей чувствовал себя счастливым человеком за три месяца до своей смерти…

Потом взяла трубку, в которой, всхлипывая, булькал голос сестры. Похоже, что Вера тоже успела выплакаться.

– Сережа пошел подружку свою защищать, а его ножом ударили… – сказала сестра. – Это ты виновата, Ирина…

– Я?! – Ирина переспросила таким голосом, словно хотела позвать на помощь.

– Ты… – бесцветно сказала Вера. – Служил бы он в армии, может быть, и жив был сейчас… А ты ему белый билет купила…

Хоронили Сергея в субботу на Южном кладбище. День выдался хмурый.

Начинал накрапывать мелкий дождишко и тут же прекращался, но небо, по-прежнему, оставалось серым…

Откуда-то издалека доносился Верин голос.

– Понимаешь, у меня такое ощущение, будто я все-все позабыла, и вот сейчас вдруг вспомнила… Все-все… Даже самые обыкновенные вещи. А, может, я и не знала их никогда? Нет… Наверно просто позабыла, а вот сейчас вдруг вспомнила…

Вера сидела, схватившись за край открытого гроба, и невозможно было разжать ее пальцы, как невозможно было и остановить поток ее слов.

Зато бабушка Сергея, Иринина мать, вся была в делах.

Она уже объяснила Ирине, какой поставят памятник на могиле Сергея, и сейчас рассказывала, что следователь оказался очень толковым и расторопным. Убийца уже задержан, дело скоро будет передано в суд.

– Как ты думаешь? – спросила она. – Коробку конфет ему подарить или, может, торт снести?

– Кому? – спросила Ирина. – Убийце?!

– Следователю! – мать так посмотрела на Ирину, что та поспешила отойти.

В Зале прощаний покойники лежали в ряд – морг теперь работал, как конвейер…

Попятившись, Ирина чуть не задела чей-то гроб.

Обернулась и вздрогнула. Из гроба смотрел на нее знакомый кавказец.

Лицо кавказца было нарумянено и, казалось, что он вполне доволен своей судьбой.

Вероятно, уже успел и тут «за всэ» заплатить.

Ирина подумала так и поежилась. Потом виновато отошла.

Началась панихида.

Священник, помахивая кадилом, деловито читал молитвы, снаряжая Сергея в последний путь.