Юрий Ишутин - Шпана портового города

За хлопотами по устройству на месте незаметно пролетел день. Пока пацаны, совместными усилиями, установили несколько палаток, девушки сварили на костре немудреный ужин из крупы и тушенки. Можно было и отдохнуть, наконец…

В наступившей тишине несколько гитар звучали слаженно и красиво, исполняя дворовую песню. Уютно потрескивал костёр. Космонавт и пара парней помладше аккомпанировали дуэту солистов. Центнер и Ксюха, имевшие опыт занятий в музыкальной школе по классу вокала, заставили своим мастерством притихнуть всю остальную часть беспокойного коллектива. Кто-то грустно, кто-то мечтательно – каждый думал о чём-то своём. Ради таких минут и стоило уезжать из «цивилизации», тащить на себе тонны груза, преодолевая сопки и перевалы!

Гуляли по кругу и стаканы со спиртным. На этот раз, вином не ограничились, взяв с собой полный ящик водки. Непьющих в коллективе тогда не было, а общее количество туристов насчитывало не один десяток.

– У меня сосед может бутылку водки засадить – из «горлА» и не отрываясь! – сообщил Карась соседу, когда лирическую песню сменили, не менее умело исполняемые, матерные частушки.

– Удивил ежа голой жопой! – усмехнулся Саня Англичанин. Своё прозвище парень получил за то, что превышая свою алкогольную норму, начинал разговаривать на неизвестном цивилизованному миру языке, который в банде назывался «Аглицким» – с ударением на первую букву.

– Ты ещё скажи, что сам так можешь! – Карась славился тем, что умел, за считанные мгновения, так «плеснуть керосина» 10 10 Плеснуть керосина – примерно то же самое, что «подлить масла в огонь» (жарг.) в разгорающийся спор, что тот мог принять самые непредсказуемые варианты развития – вплоть до большой драки.

В этот раз драки не было. Саня даже не стал спорить! «Потомок» грозных англосаксов презрительно усмехнулся и потребовал себе полную бутылку водки для демонстрации навыков.

– Хорош там дурью маяться, балбесы! – пытался урезонить спорщиков Космонавт, на время прервав удалую игру на инструменте.

Англичанин был непреклонен.

Ему передали едва начатую бутылку «Русской».

Саня оглядел присутствующих. Наступал его звездный час.

Сильно выдохнув воздух, на следующем вдохе он приступил к реализации задуманного. Исполнение частушек прекратилось, музыканты и солисты присоединились к многочисленной «комиссии» по принятию и фиксации рекорда. В наступившей тишине, водка стремительно исчезала в бездонной глотке до тех пор, пока бутылка полностью не опустела!

Англичанин резко выдохнул, оглядел коллектив, потряс, для наглядности, перевернутой бутылкой, демонстрируя полное отсутствие крепкой влаги на её дне и… рухнул, как подкошенный! Это произошло настолько неожиданно, что победная улыбка не успела сойти с лица «рекордсмена».

Окружающие тоже не сразу поняли, что произошло.

– Саня, хорош понтоваться, вставай! – раздалось несколько веселых голосов.

Англичанин не отвечал, его дыхание стало шумным и прерывистым.

– А ну, заткнулись все!

Роман склонился над ним, расстегнул рубашку и приник ухом к левой стороне груди. Сердце «рекордсмена» билось в пугающем ритме, то громко, то становясь едва слышимым, а то и вовсе замирая.

– Срочно в больницу нужно! – вынес свой вердикт доморощенный эскулап. – Лёня, Малыш, готовьтесь меня сменить!

Он проговорил всё это, взваливая безжизненную тушку Англичанина себе на плечо, и полез по крутому склону сопки наверх – к дороге. Смена двинулась за ним следом, в сопровождении доброго десятка парней, готовых помочь в любую секунду.

На их счастье, Санька оказался не таким тяжелым. Он совмещал алкогольные подвиги с активными занятиями самбо, довольно успешно выступая там в наилегчайшем весе. На верхнем краю склона едва дышащего от перенапряжения Романа сменил Космонавт, который припустил бегом по дороге на своих длинных «ходулях». Сопровождение бежало рядом, за исключением Романа, который остался сидеть под деревом на обочине, восстанавливая дыхание.

Забег был недолгим. Вдали показались горящие фары….

Пацаны перегородили дорогу, образовав живую цепочку.

– Батя, помоги! Нам срочно парня в больницу нужно увезти! – Карась, чувствуя свою вину за происходящее, изо всех сил старался уговорить мужика. – Умереть может!

– Вы совсем охренели, придурки малолетние! – заорал перепуганный водила. Он едва успел остановиться в нескольких метрах от живой цепи.

– Батя, помоги, очень надо! – раздались сразу несколько голосов.

– А ну, валите отсюда, алкашня сопливая! – мужик был непреклонен.

– Ты у меня, сука, сейчас бегом его потащишь, на своём горбу! – сбоку сверкнул ровный строй золотых зубов, вставленный взамен, выбитого на всесоюзных соревнованиях, верхнего ряда.

Из темноты выдвинулся Малыш, до глубины своей огромной Души возмущенный такой вопиющей черствостью и бездушием взрослого человека. Он, всеми своими внушительными габаритами, навис над дверцей скромного «жигулёнка».

Такие веские доводы убедили, наконец, упрямого мужика. Водила снизошёл даже до того, что вытащил задницу из мягкого кресла и помог загрузить тело Англичанина, уже не подававшего признаков жизни. Только сейчас он понял всю серьёзность ситуации.

– Не могли сразу сказать! – уже более миролюбиво, он пытался оправдать свой эгоизм.

– Да, как же тебе было ещё объяснять! – воскликнул Космонавт, устраиваясь на заднем сидении, положив голову Саньки себе на плечо.

Малыш залез с другой стороны, подоспевший Роман уселся на переднее сидение.

– Давай, батя! Давай, родной, выручай! – попросил он водилу.

«Жигуль» резко рванул с места, со всей возможной скоростью стараясь доставить «рекордсмена» и его свиту хотя бы до ближайшего пионерлагеря. Оттуда можно будет вызвать «Скорую помощь», да и свой врач там, наверняка, имелся.

…Саня родился в рубашке. В такой качественной, «английской» рубашке…

На момент прибытия в лагерь, его сердце не работало уже несколько минут. Врач детской здравницы, поднятый с постели среди ночи, схватился за голову, когда сопровождение Англичанина поведало ему некоторые подробности, предваряющие несчастье.

Доктору стоило немалых усилий вновь запустить «мотор» самбиста и малолетнего алкаша, пораженный некачественным «топливом»! Парни, всё это время находящиеся в коридоре медпункта, с тревогой и надеждой посматривали на дверь процедурного кабинета.

Приехавшая затем «Скорая» умчала любителя бить рекорды в дежурную больницу, а пацаны, лишь под утро, добрели до своей базы. Там, конечно, никто не спал, ожидая вестей.