Наталия Коршунова - Пообещай мне стать счастливым! Сборник LOVE-STORY

– Маньячка, – выдохнула Ирка. – Кстати, мерси за щедрые чаевые. Того, что ты оставила, хватило бы на то, чтобы ещё одну колхозницу в божеский вид привести.

– Ну да, я сегодня несказанно щедра, Ириш, – манерно ответила я.

– Дан, ну ты держи меня в курсе этой Санта-Барбары, ага?

– Ага.

А на следующее утро меня разбудил звонок удовлетворённого Толика:

– Данусь, я даже не знаю, что сказать. Я счастлив, Дан! Проси, что хочешь, за мою сегодняшнюю сумасшедшую ночь. Приду, починю тебе в квартире всё бесплатно, мебель передвину, или ещё что.

– Толька, да о чём ты?! – закатила я глазки. – Я хотела тебе помочь – я помогла. А за жену не благодари: может, ей ещё не понравится у нас, не захочет работать.

Но Лиле понравилось. Даже больше скажу – мне с ней тоже было очень легко: она быстро во всё въехала, была довольно организованна и ответственна. Если честно, я не ожидала от неё такой прыти, настроилась увидеть лентяйку, делающую всё «на отьебись», а тут такое рвение.

Но вот одна деталь меня смутила: Лиля пришла в чёрных классических брюках, которые были ей тесноваты, и в белой поношенной блузке, от частых стирок казавшейся желтоватой.

– Лиль, ты извини, я всё понимаю: декрет, безденежье… – отозвала я её всторонку. – Но базовые вещи в женском гардеробе, такие, как чёрные брюки и белая блузка, должны быть высокого качества, и сидеть на фигуре безупречно. Это же наш дресс-код. И не говори мне про свою фигуру, вон Лидия Петровна, дама весьма колоритная, а выглядит, словно с обложки журнала.

– Да, я вижу, – опустила она глазки. – Но ты правильно заметила: декрет, безденежье, да и не ходили мы с мужем никуда в последнее время, не было повода обновлять гардероб.

– Слушай, давай сегодня в обед сходим в торговый центр, задержимся немного, купим нормальные вещи, и перекусим там заодно, – предложила я.

– Дан, у меня с собой денег немного, давай завтра? – напряглась она.

– Слушай, не беспокойся ты про деньги – я запишу покупки в счёт твоей зарплаты, раскинем их месяца на три, незаметно будет.

– А, ну тогда давай.

Мы купили Лильке чёрные брюки, пару белых блузок и туфли. Я, конечно, настаивала на строгом костюме, но она сказала, что собирается заняться своей фигурой и скоро похудеет на пару размеров, тогда и купим.

– Собираешься в фитнес-центр? В какой? – поинтересовалась я.

– Нет, на диету сяду и дома буду заниматься. Куда мне с Дамиркой? Муж-то допоздна работает.

– Кстати, ты так редко говоришь о муже, – подняла я давно интересовавшую меня тему. – Что он за человек?

– Обычный банковский служащий, – без эмоций ответила она. – Родом из Астаны, сын врачей.

– Хм, так сдержанно, учитывая то, что вы женаты максимум пару лет, – удивилась я.

– Ну, а что рассказывать? Обычная семья, каких тысячи, – слегка повела она плечом.

Я не стала больше ни о чём расспрашивать. Решила, что девушка просто не хочет открывать душу перед новой знакомой, которую знает-то пару дней. Это похвально.

Но Толику вечером я высказала по телефону:

– Толь, ну ты чего девчонке денег на шмотки жмёшь? Она сегодня как деревенщина пришла.

– Дан, да я вчера ей кинул десять тысяч на карту, знал же, что у вас фирма на высшем уровне. Она ничего не выбрала в магазине, ей не подошло ничего, – оправдывался он.

А я насторожилась. Но ничего не сказала.

– Ладно, главное, что всё закончилось хорошо, – попрощалась я с ним.

Десять тысяч?

Она сказала, что у неё только пять на карте.

И ещё вспомнился диалог с Толиком после салона красоты:

– Дан, неужели вся эта красота три тысячи стоит? Я бы мог пару раз в месяц ей организовывать такие походы: она такая ласковая после них.

«Три тысячи? Да Ирка же с неё тысячу взяла! А за маникюр я расплатилась.

Дамочка делает запасы на чёрный день?

Или, может, отправляет пособие своим пьющим родителям? А Толика, значит, пилит, что он у своих родителей денег не берёт.

Умница, блин!»

Вскоре мне представился прекрасный случай вывести Лилю на чистую воду: в нашем отделе случился небольшой сабантуйчик.

«Сейчас винца бокальчик выпьем – и язычок у неё развяжется», – мечтала я.

Но Лиля пить отказалась категорически: даже лёгкие вина вызывали у неё сильную аллергию.

– Она у тебя совсем непьющая? – снова звонила я Толику.

– Ты знаешь, после родов действительно началась аллергия: лицо краснеет и воздуха не хватает. Сам не знаю, откуда всё это взялось, – сетовал он.

Загадки не то, что не хотели разгадываться, они просто завязывались в крепкий узел, и я никак не могла его распутать.

Хотя желание сделать это было огромным.

Лиля на работе была аккуратна, ответственна и грамотна. Наших кобелин мягко отшивала, гламурным фифочкам, пытавшимся её «цепануть», жёстко указывала их место. Ко мне за помощью или советом обращалась всё реже, во всё «въезжала» сама и довольно быстро. При общении была со всеми доброжелательна, но фривольностей не позволяла, держала дистанцию. Вобщем, мечта, а не сотрудница. И на больничный не уходила: сынулька не болел, и, похоже, привык к ясельному режиму дня и теперь спокойно спал по ночам.

На работе намечался большой корпоратив. По традиции все сотрудники должны появиться на нём со своими вторыми половинками. Явка была обязательна. Для таких мероприятий одинокие люди обычно и обращаются в службу эскорт-услуг, поэтому, я предполагала встретить своих подруженций в этот вечер. Сама я, конечно же, пришла с Матвеем. Шикарное струящееся платье в пол цвета марсала, с одним открытым плечиком, лёгкие локоны, непередаваемый аромат парфюма и сумасшедший блеск в глазах – я обожала такие тусовки, где можно было блеснуть всеми своими гранями.

Лиля с Толиком чуть опоздали, поэтому, наше «знакомство» с ним состоялось уже в середине вечера. Мы прекрасно сыграли перед Лилей роли незнакомцев, которые сегодня впервые встретились, и теперь тщательно следили за своей речью, чтобы не выдать себя.

Заинтересованный взгляд Толика на своей персоне я поймала ещё в начале вечера. И кокетливо прижалась спиной к груди Матвея, отпивая шампанское. А он по-хозяйски прижал меня одной рукой за талию к себе, что-то мне нашёптывая на ушко.

А когда начались танцы, я просто забыла обо всём: испанская кровь, подогретая шампанским, просто заставляла меня грациозно прокачивать бёдрами и плавно поводить плечами в такт музыке. А уж под испанские и латиноамериканские мотивы – тем более.

Грязными танцами под «Desрасito» я уже удивляла эту изысканную публику, с другим партнёром. А вот с Матвеем мы ещё не зажигали на подобных тусовках. Поэтому, когда зазвучала песенка «El perdon» моего любимого Энрике Иглесиаса, мы снова отожгли смесь бачаты и кизомбы так, что в штанишках у мужской половины стало тесно, а в глазках у женской – появилась чёрная зависть, типа: «Какого хрена этой шлюшке Ортис достаются самые лакомые кусочки?!»