Максим Шторм - Дочь Обратной Стороны

И этот кто-то, возможно, видел, ЧЕМ она занималась под одеялом.

Уши Виты едва не расплавились от стыда. Но…

Шестой этаж! Они жили на шестом этаже!

Фигура сидящего за стеклом на уступе карниза человека пошевелилась, и окно без малейшего шума растворилось, пропуская в спальню Виты ночной стылый холод. Тёмная фигура перебралась внутрь. Окно закрылось. Незваный ночной гость, как ни в чём не бывало, привалился спиной к стеклу, не слезая с подоконника, и забросил ногу на ногу.

Вита понимала, что происходит нечто из ряда вон выходящее. Какой-то бред! Дурной сон. Того, что она сейчас видела, просто не могло быть! А может, она до сих пор спит? Девочка сильно ущипнула себя за ладонь и невольно вскрикнула. Боль была вполне реальной. Настоящей. Значит…

– Да не спишь ты, не спишь. Не щипай себя, а то синяки останутся.

Он с ней заговорил! Она не спит!

И тут уж, более не в силах сдерживаться, Вита завизжала. Визг получился отменным, пронзительным, звонким и чрезвычайно громким. На такой крик должны сбежаться все жильцы дома, не иначе. Визг девочки был способен поднять из могил мёртвых. Но не проникнуть за пределы её комнаты.

– Да не ори ты, глупая, всё равно никто не услышит. Поверь.

______________________________________________________________

Скалолаз из меня, конечно, посредственный, но взобраться по усеянной кондиционерами и кронштейнами спутниковых антенн стене на высоту шестого этажа я в состоянии. Проникнуть в нужную мне квартиру через закрытое окно и вовсе плёвое дело. Простейшее заклинание и почти любое окно угодливо скажет мне «привет». Ну а дальше и вовсе дело грубой техники: наложить на комнату заклятие Абсолютной тишины и никто не услышит, что происходит внутри, хоть гранату взорви.

Способ я выбрал довольно экстремальный и вычурный. Проще говоря, попахивало выпендрёжем и некоторым пижонством. Я примерно представлял, как выглядит моё эффектное появление на карнизе средь ночи для посторонних глаз. Вот только я никак не ожидал, что эти глаза будут. А они были, вовсю смотрели на меня с изумлением и страхом. Глаза с Обратной Стороны. И если у меня ещё оставались сомнения по поводу истинного происхождения Виты Волковой, то они исчезли напрочь, стоило мне встретиться с ней взглядом. У простой девчонки таких глаз быть не может. Ярко-зелёные, светящиеся в сумраке спальни двумя колдовскими фонариками, с россыпью желтоватых крапинок по всей радужной оболочке. Глаза другого мира.

Орала девочка знатно. Её пронзительный истошный визг сделал бы честь и баньши. У меня болезненно заныли зубы, тут же захотелось сунуть голову куда-нибудь, где тихо и спокойно. В землю, например, как страус. К сожалению, заклятие Абсолютной тишины не ограждало меня от диких воплей этой взъерошенной мелкой фурии. Разве я не сказал ей, что кричать бесполезно? Хотя бьюсь об заклад, что хрен она меня услышала…

В принципе, я её отлично понимаю. Ну, вы представьте ситуацию – в два часа ночи к вам в спальню с улицы вваливается какой-то подозрительный, одетый во всё чёрное тип в длинном плаще, с мрачной физиономией и уговаривает не кричать. Какова картинка? И не поймёшь, куда и звонить-то в первую очередь, в полицию или в психушку! На месте Виты кто-угодно испугался бы и стал орать. Я бы и сам, наверно, офигел при иных обстоятельствах.

Вопрос в другом. Почему Вита не спала в два часа ночи, когда я бесплотной ночной тенью собирался десантироваться в её уютном тёплом гнёздышке? И, скажу вам, я теперь понял, чем склонны заниматься по ночам девочки её возраста. Не скажу, что увиденное привело меня в бурный восторг. Как раз наоборот, захотелось залиться алым цветом и стыдливо отвернуться в сторону, извинившись, что ошибся адресом. Ну, Сэм, ну твою мать, спасибо тебе огромное…. И это только начало, господа.

Тем временем, пока я предавался невесёлым размышлениям, разместившись на подоконнике и закинув ногу на ногу, Вита окончательно выдохлась.

Она сидела на кровати, завернувшись по горло в одеяло, и тряслась как заячий хвостик, не сводя с меня перепуганных глазищ, отслеживая каждое моё движение. Бедная девочка, мне даже стало как-то неловко за себя. Её тяжёлое хриплое дыхание прокалывало наступившую тишину и почему-то напомнило мне урчание кошки.

– Кто вы такой? И что делаете в моей комнате? И как вы вошли внутрь?! – Вита смотрела на меня агрессивным волчонком. Такого и не пытайся погладить по шёрстке. Вмиг останешься без пальцев. – Сейчас прибегут мои родители и вам не поздоровиться!

– А я по-другому думаю. Я думаю, что если бы они заподозрили, что в твоей комнате происходит неладное, то уже давно были бы здесь. Но их нет. Потому что твоих воплей никто не слышал. И дверь, добавлю, не откроется, пока я не захочу. Мы с тобой совершенно одни и в полной изоляции. Я бы не хотел, чтобы нашей приватной беседе кто-нибудь помешал, Вита.

– Вы что, Гарри Гудини? – пренебрежительно, с вызовом фыркнула девочка и тут же осеклась. Её глаза стали совершенно круглые. – Откуда вы знаете моё имя? Что, в конце концов, происходит?..

Умница ты моя, мысленно похвалили я Виту. Сразу видно белую кость Обратной Стороны. Она уже почти полностью пришла в себя и обрела способность здраво рассуждать и задавать правильные вопросы. Что ж, тем проще и лучше для меня. С утопающей в слезах и соплях воющей истеричкой пришлось бы гораздо сложней.

– Я знаю не только твоё имя, Вита, но и многое другое, – я пригладил распущенные по плечам волосы. – О тебе.

– Обо мне? – Вита почувствовал себя явно неуютно, и заёрзала на постели, отгораживаясь от меня тонким одеяльцем, словно это был железобетонный бруствер.

– Именно. Мне известно многое, о чём ты и не догадываешься. Например, о том, кто ты на самом деле.

– Я знаю, кто я! – девчонка воинственно задрала подбородок, кутаясь в одеяло, как казачий атаман в овечью бурку. – А вот своё имя вы пока так и не назвали!

Я кисло скривился. Ну всё, началось помаленьку… Пигалице палец в рот точно не клади.

– Меня зовут Эрик Кроу по прозвищу Молот Ведьм, – представился я по полной программе, с интересом наблюдая, как у девчонки глаза чуть не убежали на лоб. – А ты думаешь, что тебя зовут Вита Волкова.

– Вы не очень похожи на комедианта. А говорите довольно нелепые и смешные вещи, – однако по растерянному виду девочки не было похоже, что ей особенно смешно. – Я знаю, что я это я, не больше, ну и не меньше!

Её гордый и пронзительный взгляд пробрал меня до печёнок. Нет, ну вылитая баронесса Города Погибших Королей. Ох, грехи мои тяжкие…. Как же мне это всё не нравится!

Я спрыгнул с подоконника и развязано плюхнулся в вертящееся кресло у заставленного учебниками и не подающимся идентификации хламом письменного стола. Вита грозно нахмурила тонкие брови, с неодобрением посмотрев на мои сапоги.