Кара Линн - Останься

– Отдыхать приехала, – с нескрываемой злостью выпалила я.

Он окатил меня взглядом сверху вниз, на мгновение задержав его где-то в области моих дырявых джинсов, а потом громко хмыкнул.

– Я бы предложил тебе помощь, но мне кажется, что тебе нужна помощь совсем другого рода.

Мне стоило больших усилий обуздать свое раздражение и закипающий внутри гнев, ведь я понимала, что если как-либо задену чувствительную душу этого деревенщины, то он попросту уйдет и бросит меня здесь. И тогда я непременно скончаюсь.

– Пожалуйста, помоги мне…

Колени начинали дрожать. Сейчас мое тело напоминало неловко состряпанную марионетку, которая тряслась и ходила ходуном, грозя расшатать свои хлипкие шарниры.

Несколько секунд мужчина молча и пристально изучал мое лицо. Я уже всерьез начала беспокоиться. Сейчас он просто повернется и оставит меня тут.

– Ладно, иди за мной, – великодушно согласился он, затем развернулся и стал продираться через лес.

Я думала лишь о том, что должна как можно скорее следовать за ним, чтобы не отстать и не потеряться. Что-то подсказывало мне, что искать он меня бы не стал и вряд ли бы вернулся.

Но путь наш оказался гораздо короче, чем я предполагала. Уже спустя пару минут мы неожиданно уперлись в бревенчатую стену какой-то хижины. Мужчина поднялся на узкое крыльцо, громко потопал ногами, сбивая с сапог снег, а затем отворил скрипучую дверь и вошел внутрь.

Я огляделась по сторонам. Что сказать… жутковатое местечко! Вокруг снег да сосны, ни души. Кто знает, что ждет меня внутри этой хижины? И кем вообще является мой нерадивый спаситель?

Может быть, он какой-то сумасшедший отшельник. Или даже людоед? Или скрывающийся преступник?..

Но, как бы там ни было – выбора у меня не было никакого. Остаться в лесу и умереть, либо же рискнуть и заночевать в хижине, уповая на милость господню…

Внутри было светло и тепло. Весело полыхал огонь в камине, с хрустом пожирая огромные поленья. Приятно пахло едой… Я вспомнила, что ничего сегодня не ела.

Спаситель успел уже снять с себя безразмерный тулуп и разуться. Сейчас он стоял лишь в толстых темно-серых штанах и шерстяном свитере, который натянулся в плечах и на ребрах мужчины до такой степени, что грозился лопнуть по швам.

Он сложил руки на груди и внимательно за мной наблюдал.

– Пошевеливайся, плотно закрой дверь. Выпустишь все тепло из избы, потом пойдешь в сарай за дровами.

– А сарай далеко? – Непонятно зачем спросила я, с усилием запирая за собой дверь.

– Нету сарая.

– Что?

Мужчина отмахнулся от меня, словно от назойливой мухи. Я успела заметить, что у него были темно-серые глаза, прямой широкий нос и обветренные пухлые губы. В целом, он мог бы показаться довольно привлекательным, если бы не его ужасные манеры. Он словно являлся живым воплощением всего того, что я терпеть не могла в мужчинах: грубый, неотесанный, бестактный, эгоистичный… Я могла бы продолжать этот список до бесконечности.

Мне показалось, что он был ненамного старше меня. Ну, может лет на пять-шесть. Не более.

– Есть хочешь? – Спросил он вдруг, с явно неодобрительным видом рассматривая мои худые посиневшие ноги.

– Конечно!

– Так приготовь.

Он уселся на табурет у камина, вытянув вперед стопы в толстых вязаных носках. Несколько мгновений я раздумывала над тем, что ему сказать в ответ, но затем просто вздохнула и принялась выяснять, где и что здесь лежит.

Овощи я увидела сразу, они мирно возлежали в мешках рядом с камином. Посуда скромно пристроилась сверху на массивной деревянной полке.

– А что готовить?.. Вода в доме есть?

Мужчина снова молча отмахнулся. Он с крайне важным видом продолжал восседать на своем табурете, то почесывая бороду, то ковыряя мизинцем у себя в ухе. Казалось, эти занятия всецело поглотили все его естество.

Я быстро начистила и нарезала картофель. На скорую руку сделала поджарку из большой золотистой луковицы, добавила в нее немного сушеных грибов, найденных в одной из самодельных кухонных тумбочек. А затем забросила все это в огромный почерневший казан и подвесила его на крюк, поблескивавший над пламенем камина.

– Я Тамара, кстати.

Котелок задорно кипел и громко шипел на огне, а тем временем я решила присесть на второй табурет, стоявший неподалеку от моего молчаливого спасителя.

Он на секунду поднял глаза, без какого-либо интереса скользнул взглядом по моему лицу и вновь вернулся к аутичному подергиванию собственной бороды.

Я поняла, что ответа ждать не стоит, разочарованно выдохнула и шагнула к табурету.

– Ножки нет, – неожиданно буркнул мужчина, все так же глядя куда-то в сторону.

– Что?

Свой вопрос я произносила уже в полете, срываясь на визг. Моя филейная часть внезапно начала проваливаться куда-то в пустоту, табурет с грохотом улетел в сторону. Падая, я успела схватиться за край стола, развернуть туловище в бок, и теперь я летела прямиком на своего угрюмого спасителя, выставив вперед обе руки.

Мужчина среагировал мгновенно. Он резво уперся пятками в дощатый пол и отъехал на шаг назад вместе с табуретом. Я больно ударилась коленями о пол, а затем начала заваливаться вперед. Мое падение, наконец, завершилось.

Я стояла на коленях, которые саднили и ныли от сильного удара, руками я крепко ухватилась за плечи мужчины, а тот невозмутимо смотрел на меня сверху вниз, и в его взгляде сквозило что-то неодобрительное.

– Ты начинаешь меня раздражать, – глухо выдал он.

Затем одним рывком разжал мои пальцы, и развел обе руки в стороны.

Давясь тихим возмущением, я молча поднялась на ноги, доковыляла к большому жестяному тазу, из которого несколько минут назад черпала воду для овощей. Наспех обмыла разбитые колени и обиженно замерла в противоположном углу хижины.

«Пусть сам готовит дальше. Не хочу я есть. Ничего не хочу. Дождусь утра и уйду отсюда, как только хотя бы немного рассветет…»

Я была зла, как никогда. Уставшая, замерзшая, голодная, едва как оставшаяся в живых. Мои силы были на грани истощения, а про моральную сторону своего состояния на тот момент и говорить не нужно было.

Пока я обиженно и злобно сопела, стоя у деревянной стены, мужчина равнодушно продолжал возвышаться на табурете. Я демонстративно отвернулась и принялась изучать глазами содержимое многоярусной полки над изголовьем высокой кровати, что пестрела своим лоскутным одеялом неподалеку.

Ну надо же! С неподдельным изумлением я прочла знакомые названия классической прозы на корешках потрепанных книг. Лучшие поэтические сборники, увесистые томики научной литературы… Здесь были и те книги, которые я пока что не решалась открыть даже для себя… Кто же это все читает?