Владимир Матвеев - Мы перестали слышать Яхве

– Даже если это так, что из этого вытекает?

Заметив, что ее слова достигли цели и заставили меня призадуматься, Юля предпочла изобразить нечто вроде мхатовской паузы – некоторое время она молча ходит взад-вперед, нагнетая драматизм, надо полагать.

– О том, что из этого вытекает, мы поговорим позднее. Ну а сейчас… Вот скажи ка мне, Славик, в чем, по твоему, смысл жизни?

– Что, вот так вот сразу и «смысл жизни»? А как же сходить в зоопарк, покататься на троллейбусе, предварительные ласки, наконец, где? – с одной стороны, я доволен тем, что дело сдвинулось и начался хоть какой-то, но диалог, а с другой – вот меньше всего мне сейчас хочется разгадывать ребусы и вступать в философский дискурс.

– Прекрати ерничать и отвечай на вопрос!

– Или что? Ты меня накажешь?

Фантасмагоричность мизансцены была настолько велика, что я с трудом сдерживался, чтобы не заржать в голос. Знаю, что под «когнитивным диссонансом» имеется ввиду не совсем это, но в данном конкретном случае именно он, самый настоящий диссонанс и имел место быть: невероятно красивая телка, младше меня, к тому же одетая в костюм «Госпожи» с соответствующей атрибутикой, пытается вести со мной философский диспут. Да еще этот командно-назидательный тон…

– Поняла, тебя смущают мой прикид и антураж.

– Ты сегодня «капитан очевидность». Точнее, капитанша.

Она молчит, еще некоторое время измеряет шагами кухню. Что характерно, на ней опять шпильки! И это несмотря на то, что, она, в общем то, у себя дома. Решаю прервать молчание:

– Зачем ты вообще так вырядилась?

– В том рисунке, который касался наших с тобой отношений присутствовал именно этот наряд и проблем никаких не было. Скорее наоборот. Понимаешь, тема, на которую мы будем разговаривать, требует для антуража некоторой надорванности шаблона, иначе будет тошно. Но и некоторый минимум серьезности должен выдерживаться. Так что может возьмешь себя в руки, ведь в первую очередь это нужно тебе? В некотором роде речь идет о жизни и смерти. Твоей жизни и твоей смерти.

– Вот только не надо обстановку нагнетать. Ты начала с рассказа о моем влиянии на окружающий мир. Может, поговорим об этом? К тому же, ты только что опять упомянула какой-то там рисунок. Может лучше расскажешь еще и про него? Раз уж все так серьезно, может пропустим высокие материи?

– Рада бы, да не получится пропустить – нет возможности объяснить, в чем состоит смысл рисунков без обращения к высоким материям.

– Ну хорошо. Так что там со смыслом жизни?

– Сначала ты скажи, что сам думаешь об этом. Это важно.

– Блин, да тема же необъятная, сколько людей, столько смыслов!

– Ты переоцениваешь человечество, смыслов гораздо меньше, чем людей. Итак?

– Не знаю, представь себе длинную такую такую дорогу. На одном ее конце смыслы, связанные с материальным достатком, на другом – со слиянием с абсолютом. Выбирай любую точку на этом пути и получишь ответ на то, что спрашиваешь.

– Ты хочешь сказать, что каждый участок придуманного тобой пути принципиально отличается от других?

– Те, что находятся рядом отличаются, наверное, не очень. Скажем, рядом с абсолютом расположены нирвана и сатори – одна бабуйня, на мой непросвещенный взгляд, ну или почти одна. А вот нирвана и покупка гелендвагена – уже совершенно разные смыслы, не так ли?

– А вот и нет! – Юля начала, потихоньку так, еще не светиться, но уже подсвечиваться от удовлетворения. Видимо, разговор, наконец, пошел в правильном, по ее мнению, направлении.

– Есть кое-что, объединяющее высокие и низкие материи. Вопрос: что?

На последнем вопросе Юля прекратила расхаживать, остановилась передо мной и нацелила стек мне в грудь. Взгляд поверх очков, «учительский тон» и позиция, в которой она оказалась, делали ее невероятно милой и соблазнительной в этот отдельно взятый миг. Так что сосредоточиться оказалось непросто, но я попытался. И ответить решил «подобающим» образом:

– И духовное и материальное – суть части одного конечного пути между рождением и погружением в тлен.

– Фу, какая чушь! Попробуй еще раз, милый, очень тебя прошу! Только, умоляю, подумай над ответом получше и делать это надо головой, а не другой частью тела.

Тут уже я сам начал еще не злиться, но уже раздражаться – что там о себе возомнила эта куколка?

– Ладно, как тебе такой вариант: определяющее влияние на мировоззрение человека, а, значит и на то, что для него станет смыслом жизни оказывает его окружение, средовые факторы. То есть, если ребенок родился в семье чиновника, можно предположить, что главными в его жизни будут дорогие игрушки, а если в семье художника, то он и духовным ценностям будет не чужд.

– Уже лучше, но все равно не то. К тому же ты все время говоришь скорее о жизненных целях и ожиданиях, чем о смысле жизни. Понятно, что для многих и многих это одно и тоже, но не для нас. И все предлагаемые тобой варианты имеют ярко выраженную гендерную окраску. Тебе не приходило в голову, что целью жизни для женщины может быть нарожать побольше детишек? А ты все про нирваны с гелендвагенами. Повторяю, смысл жизни – это то, что объединяет всех: богатых и бедных, белых и цветных, молодых и старых, мужчин, женщин, геев, лесбиянок. Более того, смыл жизни объединяет человека с животными, растениями и всеми остальными живыми существами. Так в чем он?

Вот теперь она действительно поставила меня в тупик. Что может быть общего между человеком разумным и подорожником каким-нибудь? Может я вообще зря напрягаюсь и она ждет не серьезного ответа, а какую-нибудь дурацкую сентенцию вроде «вся наша жизнь – игра». Кстати, где-то я уже это слышал, А что:

– Вся наша жизнь – игра!

На этот раз моя экзаменаторша тяжело вздыхает и вновь начинает измерять размеренными шагами бескрайние просторы своей кухни. Так продолжается с минуту, наверное.

– Как же сложно вести дела с современными как бы образованными людьми… Ты можешь, конечно, кидаться трюизмами и дальше, только прежде подумай, в какую такую игру ты можешь играть, скажем с навозным жуком? Только не надо вот прямо сейчас отвечать, я не собираюсь здесь соревноваться с тобой в софистике. – она еще некоторое время молчит. – Понимаешь, в чем дело. Человек в состоянии воспринять только те идеи, до которых он, в принципе, может додуматься сам. Именно поэтому я тебя терзаю странными, с твоей точки зрения, вопросами, а не выкладываю все в готовом виде. Конечно, в дальнейшем, твое обучение будет несколько иным – тебе придется в основном пассивно потреблять информацию, но до некоторых краеугольных вещей ты обязан дойти сам, ну может с минимальной помощью ведущего.

– Так окажи эту минимальную помощь! Я пока даже не понимаю, о чем идет речь.