Екатерина Риз - В тихом омуте

– Если ты не хочешь, чтобы я поила чаем кого-то не того, – не удержалась она от упрёка в сторону мужа, – тогда не бросал бы меня одну с уборкой, готовкой и постояльцами!

– Хочешь сказать, что я не помогаю?

– А ты помогаешь? – в тон ему ответила Юля, и наградила мужа раздосадованным взглядом.

– Перестаньте ругаться, – попросила их Алевтина Ивановна. – Какой в этом толк? Юля, лучше скажи, чего он хотел?

Пришлось смирить своё возмущение, сделать глубокий вдох, и повернуться к свекрови. Пожала плечами.

– Я не знаю. Сказал, что хотел встретиться с вами, поговорить.

– О наследстве?

– Наверное. – Юля помедлила, решая, стоит ли ей продолжать рассказывать, но всё же добавила: – Я спросила его о доме. О том, что он собирается с ним делать.

Тетерины переглянулись.

– И что он сказал? – заинтересовался Николай Васильевич.

Юля снова вздохнула.

– Сказал, что в доме можно открыть музей.

– Музей?

– Говорит, побрякушек бабы Клавы на это хватит, – как можно близко к оригиналу передала им слова Игната Юля. Слова эти никого не успокоили, свёкор выглядел откровенно раздосадованным, кинул выразительный взгляд на жену.

– Он над нами издевается!

Юля не считала, что Игнат издевался. Кажется, в отношении наследства настроения у него были довольно неопределённые. Особо обрадованным или потирающим руки в предвкушении, как совсем недавно делали родители мужа, Игнат не выглядел. К тому же, сказал, что в деньгах не нуждается. Но этот факт Тетериных, скорее всего, ещё больше разозлит.

Хотелось печально вздохнуть и придумать что-нибудь, чтобы о чужом наследстве, проблемы с которым неожиданно свалились на Юлину голову, больше не думать. Жили они до него, спокойно и вполне счастливо, и дальше бы жили. Но баба Клава решила иначе, решила подзадорить любимых родственников даже после своей смерти. Наверное, мнение о ней, как о человеке, не лишённом доли коварства, всё же имеет под собой крепкие основания. Только Юля, по привычке, старается видеть в людях только хорошее, вот и считала всегда бабу Клаву милой старушкой с характером, а она, оказывается, хорошая интриганка.

В этот вечер Сене за компьютером не сиделось и в свою любимую войнушку не игралось. Он ходил по дому, из комнаты в комнату, хмурый и недовольный, и о чём-то размышлял. Но Юле, если честно, даже выяснять причины его недовольства и печали не хотелось. Во-первых, она и без того догадывалась, а, во-вторых, лишние подробности своего неправильного поведения лишь заставят её переживать и злиться на мужа. Потому что она себя виноватой ни в чём не считала, а её допрашивали словно преступницу.

Арсений сам к ней подошёл с разговором. Сел на кровать, упёрся локтями в свои колени, и надул щёки. Наверное, тем самым пытался выказать степень своей серьёзности, но со стороны это виделось глупым, и Юля каждый раз обещала себе, что когда-нибудь мужу об этом скажет. Вот только Сеня был человеком обидчивым, именно в мелочах и замечаниях. Его можно было упрекнуть в чём-то масштабном, например, в том же отсутствии помощи по дому с его стороны, и он благополучно пропустит это мимо ушей, не приняв всерьёз на свой счёт, а вот всё, что касалось внешности, поведения и прочих мелких замечаний, они частенько задевали его за живое.

– Я не хочу, чтобы он приходил к нам в дом, – сказал Арсений.

Юля отложила телефон, на мужа посмотрела. Его недовольства и метания сделали этот вечер тяжёлым и безрадостным.

– А зачем ты говоришь это мне? – удивилась Юля. – Я его не приглашала, ни сегодня, ни завтра приглашать не собираюсь.

– Появление Игната – это плохой знак.

Юля вспомнила, как Люба перекрестилась, увидев гостя, и ей, если честно, стало немного неудобно перед Игнатом за подобную реакцию, даже сейчас. Вспомнилось, что гость остался к увиденному равнодушным, но всё равно было неловко. Потому что Юля никогда до этого подобного глупого поведения по отношению к другому человеку не наблюдала. А Игнат, по всей видимости, давно свыкся.

Но у мужа Юля решила уточнить.

– Для кого плохой?

– Для тех, в чьём доме он появляется.

– Сеня, – терпеливо проговорила Юля, разглядывая профиль недовольного мужа. Арсений сидел насупившись, упрямо выпятив нижнюю губу. – Ты взрослый человек, перестань повторять эту ерунду. Это деревенские байки. И мне, если честно, – не стала скрывать Юля, – очень жалко того мальчика, которым был Игнат, который вырос среди всего этого. А если бы в тебе нашли какой-нибудь изъян и от тебя бы всем городом шарахались? Думаю, ты бы вырос не таким улыбчивым и милым.

Арсений развернулся к Юле, смотрел в изумлении.

– Ты его оправдываешь?

– Я не оправдываю, – постаралась объяснить ему девушка. – В чём мне его оправдывать, если он передо мной ни в чём не виноват. Но я представляю, насколько это трудно. Быть не таким, как все, и расти с этим клеймом.

– Ты с ума сошла, – припечатал её Сеня.

А Юля взглянула на него с вызовом.

– Правда? Тогда скажи мне: конкретно тебе он что сделал плохого? Вы ругались, дрались, он тебя как-то обижал в детстве? Или ты повторяешь со слов родителей и бабушки?

– Юля, ты ничего не понимаешь!

– Может быть, – решила отступить она. – Но помнится, совсем недавно ты предлагал встретиться с Игнатом и поговорить. Говорил, что он тебе никогда ничего плохого не делал. Так вот он приехал, ищет встречи. Так что изменилось? Встреться и поговори.

– Мы не общались десять лет.

– Тем более. Оба стали взрослые, поумнели. Должны были научиться договариваться. – Юля попыталась заглянуть мужу в лицо, потому что он уже с минуту таращился в стену напротив, настолько ему не нравилось то, что она говорила. – Или ты боишься?

Арсений даже с кровати вскочил.

– Я его не боюсь!

– Это очень хорошо. Не думаю, что твой брат, на самом деле, чёрт или демон, как его называют. Я выпила с ним чаю, и хвост у меня не вырос, – решила она свести всё к шутке.

– Зато говоришь странные вещи, – решил съехидничать Арсений. Кинул на Юлю особенный взгляд, а когда та улыбнулась ему в ответ, недовольно отвернулся. И сказал: – Пойду воздухом подышу. Подумаю.

– Подумай, – согласилась Юля, провожая его взглядом. Затем головой качнула. Ситуация с Игнатом Кудеповым, с отношением к нему местных жителей, благоговейным ужасом, казалась нелепой. Конечно, старший брат мужа внешность, на самом деле, имел запоминающуюся, но ничего особо пугающего или мистического в его облике Юля не заметила. Игнат был высок, статен, смугл и характер имел решительный и боевой, и этим людей настораживал. А, между прочим, всё это считалось привлекательными мужскими чертами характера, обычно за это уважали, а Игната, по всей видимости, и, правда, в детстве невзлюбили за что-то. За что именно – никто уже не вспомнит доподлинно, а дурная слава за ним до сих пор тянется. Этому, в самом деле, можно посочувствовать, люди бывают злыми.