ОЛЬГА СУСЛОВА - Кольцо Шамбалы

– Вот, держи! Привет тебе, кстати, эта, от Мани! Подруга моя здесь живет, работает в этом магазине, – сказал он, обращаясь уже к Анне, – вот попросила меня гостинец родственнице передать, которая недалеко от базы живет. Да и сигаретами, эта, заодно заправился, этого добра здесь много не бывает, стреляют часто! Вот!

– Здесь что тоже война? – насторожилась Анна.

– Че? Какая война?

– Ну, вы же сами сказали, что часто стреляют!

– Да нет, я эта, имел в виду, что сигареты часто стреляют, в смысле берут те, у кого нет, или у кого есть, но свои курить жалко! Вот!

Машина отъехала от магазина, и, будоража желтую пыль, покатила дальше по деревенской дороге.

– Алекс, что это там? – Анна закричала так, что и водитель и Сказочник вздрогнулинули, ожидая как минимум увидеть татаро-монгольское войско. Водитель дал по тормозам. Анна указывала рукой в сторону магазина, почти такого же, где несколько минут назад побывал ее провожатый. Сказочник с напряжением уставился в ту сторону, но, сколько он не смотрел, силясь понять, что могло так напугать заграничную гостью, так ничего и не увидел.

– Что там? – совсем отчаявшись разобраться сам, обратился он к Анне.

– Вон, неужели вы не видите?

Сказочник еще раз обернулся в сторону магазина. Ничего, что могло бы вызвать такую реакцию, он там не увидел.

– Анна объясни мне, а, пожалуйста, я эта, ниче не понимаю.

– Вон же, вон, – Анна продолжала махать рукой в сторону. – Почему мужчина бьет детей, нужно пойти остановить его! – на лице ее было написано недоумение и ужас.

– Ага, чтобы он нас еще побил, – Сказочник облегченно вздохнул. – Ну, ты, блин, меня напугала, я че только уже не подумал. Петрович, заводи, погнали, все в порядке!

– Как в порядке? – опять закричала Анна. – На улице бьют маленьких детей, и это порядок? Я сама пойду, остановлю этого ужасного человека! – с этими словами Анна встала и потянулась к ручке двери.

– Ты че, куда, жить надоело что ли? – Сказочник поймал ее за руку, и усадил на место. – Этого его дети, пускай он с ними и разбирается! Вмешиваться в чужие дела тут не принято, а то может не поздоровиться.

– Но это же ужасно. Почему он так кричит на них?

– Водку, поди, ему не купили, сам денег мало им дал, а теперь вот ругается, – объяснил Сказочник.

– Что, что вы сказали? – на лице Анны отразился еще больший ужас, чем прежде.

– Петрович, заводи, а. Поехали отсюда.

– Алекс, но они же дети, как они могут купить водку?

– А че такого, кого ему еще посылать, если у него других детей нет?!

Анна ничего не ответила, и ни о чем больше не спрашивала. Она поняла, что никогда не разобраться ей в том, что происходит в этой странной стране. Самое страшное, что все уже давно привыкли к тому, что здесь творится, и вот такие дикие для любого нормального человека поступки, не вызывают в людях никаких чувств, даже удивления. У Анны по щеке скатилась слеза, она отвернулась к окну, и закрыла глаза.

Тем временем они уже выехали из деревни, Сказочник закурил и в машине, несмотря на открытые форточки, распространился сильный запах дешевого табака.

Вдоль дороги с обеих сторон возвышались горы, справа надвигалась большая черная туча, медленно заволакивая собой все небо. Из-за большой горы, разделенной дорогой на две части, поднимался дым. Серые струйки его тянулись вверх, обволакивая тучу своими дымчатыми рукавами.

– Что это там? – Анна показала рукой в направлении горы.

– Че, где? А это, может пожар, а может это в деревне похороны.

– Какие похороны?

– Самые настоящие похороны. Дело в том, что местные своих э-эээ…этих, жмуриков, вот, сжигают!

– Кого? – не поняла Анна.

– Умерших, мертвых, – пояснил водитель с улыбкой.

– Зачем? – удивилась Анна.

– Ну, ты же видела по дороге, что ни в одной из деревень кладбищ не было!

Анна как-то не обращала внимания на такие детали пейзажа, но, подумав, вспомнила, что вроде бы кладбищ на самом деле не видела.

– Да, кладбищ здесь совсем нет, – продолжал Сказочник, – потому что местные сжигают тех, кто умирает, а пепел потом эта, по полю развеивают! Эта, чтобы урожай лучше был.

– Странно, я читала немного про культуру Алтая, но слышу об этом первый раз.

– Ты не подумай, они не дикари, они очень культурно все делают, – заступился Сказочник за местное население, – соберутся так культурненько всей деревней, похоронят, сожгут то есть, одного, другого, а потом все вместе в поле идут прах развеивать. Очень народ организованный здесь живет, вот! А потом застолье у них, все как полагается, все как у людей!

– А почему от крематория такой сильный дым?

– Какого кирматория? – на этот раз настала очередь Сказочника удивляться.

– Ну, это такое помещение, где в специальных печах сжигают умерших.

– Что ты, какой кирматорий, вышли в поле, костер побольше развели, да сжигай себе сколько влезет. А кирматориев здесь нет. Щас за гору заедем, сама все увидишь!

В глазах Анны читался ужас, смешанный с удивлением. Когда они объехали гору, то она увидела сильный пожар, горел склон сопки. С одной стороны змейка огня ползла вверх, хищно поедая сухой кустарник, с другой пламя подобралось к небольшому ельнику. Уже весело полыхали несколько деревьев. Анна с облегчением вздохнула, она ожидала увидеть что-то вроде сожжения ведьмы средневековой инквизицией.

– Во, пожарище, и никого! – удивился Сказочник. – Поди, уже похоронили, и эта, забыли потушить. У них повадки ведь как у древних, – он запнулся, – ты эта, фильм про Трою видела? Как ее греки завоевали, там тоже убитых сжигали!

– Надо вызвать пожарных, – взволнованно сказала Анна. Она явно не прониклась рассказом по поводу Трои.

– Зачем, скоро вон, дождь будет. Само все потухнет. Тут вообще никогда не тушат. Дожди часто идут и леса много, – Сказочник зевнул, видимо, пресытившись разговором.

Машина повернула, и пожар остался позади.

Анна откинулась на спинку сиденья.

«Какая странное, удивительное место, – думала она, – сколько здесь всего такого, что с трудом вписывается в рамки обычного. Хотя, что тут говорить, совсем не вписывается. Правда и понятие «обычного» у всех разное, да и рамки штука довольно растяжимая. Пожалуй, эти люди, живущие здесь, вообще не понимают, чему я так удивляюсь. Для них ведь это просто жизнь – умер, например, человек, пошли и сожгли его в поле. Что тут такого? Попробовали бы они то же самое в центре Берлина сделать, да что там, в центре, в любом самом отдаленном уголке Европы. А тут постирать надо – пожалуйста, речка в вашем распоряжении! Интересно, а они вообще знают о существовании стиральных машин, посудомоечных, утюга, в конце концов?! Надо будет уточнить у Алекса, как они посуду моют.

А вот все-таки интересно, удивятся ли местные жители как я, если попадут в мою среду обитания, в рамки моей повседневной жизни?