Леонид Беспамятных - Печки-валенки. Сборник рассказов

Тут кто – то за локоть меня дернул. Смотрю, а это – пожилая китаянка. Принялись она упрашивать:

«Лусские друзья! Китайсам, продайте».

Она и цену назвала. Смотрю, у Миши глаза заблестели.

– Дело – то стоящее, – он говорит. – Чего тут думать? Продадим, и все будет чики – брики!.. А?

Понять Мишу можно – этих денег хватит на фотоаппарат «Смена», нашу давнюю мечту. Шепчу ему на ухо:

– Ты понимаешь, куда она гнет? Не хочу, чтобы ты на меня потом дулся, но это и в самом деле смешно: юннаты есть, а тыквы нет… Крути не крути, но нас, Миша, тут же отправят обратно домой…

– Да ладно уж… Сам понимаю – нельзя, – ответил он со вздохом сожаления. Схватили свою тыкву и в сторону Дома культуры пошли, не оглядываясь.

***

Ночевать всех юннатов – делегатов разместили в школе, в помещении учительской.

– Здесь будете, ребята, ночевать. Располагайтесь кто где сможет.

Ну, мы с Мишей присмотрели себе место на учительском столе. Улеглись, под головы классные журналы положили, поверх журналов – куртки, сукном накрылись. Только стали засыпать, а тут страшные истории пацаны начали рассказывать… Уснули только часам к трем. Разбудил под утро крик:

– Пацаны! Ну и напугали же вы Вовку страшилками, кажись, он под себя напрудил. Удержу нет уже никакого в мокроте лежать. Скорее включайте свет!

Минут пять по всем стенам на ощупь выключатель искали. Свет включили. И попадали со смеха. Смотрим, лежат на кожаном диване в белых чехлах два пацана, а сами все перепачканы в чернилах: руки, рубашки, брюки. Даже волосы и сам диван.

Оказывается, на полочке этого огромного старинного дивана стояла бутыль с чернилами. Ребята ее нечаянно свалили. Чернила и стали литься в темноте на диван и на пацанов. Эту картину трудно описать. Смеяться вроде грешно, жалко мальчишек, но вид у них такой, что не удержаться… Пытались их отмыть, но ничего не вышло. Крепко чернила въелись, пришлось первым автобусом этих горе – юннатов обратно домой отправить.

По приезде с выставки мы с гордостью рассказывали всем о том, как китайцы наш экспонат хотели купить. За тыкву вручили нам с Мишей почетную грамоту.

Позже мне приснился странный сон. Будто мы вырастили тыкву такой величины, что она загородила вход в школу. Приснится же такое…

Виталька любил поесть. К походу в первый класс готовился заранее и основательно. Попросил бабушку пирожков с ливером напечь и шанег с творогом. Мамка хворост нажарила. Все это он еще вечером в холщовую сумку уложил.

Утром 1 сентября зашел к Витальке друг Генка. Он – второклассник, у него все лицо в веснушках, прозвище среди пацанов носил – «Оторва»

– Ты, Виталя, – он говорит, – на линейку не ходи. Сам посуди, там будут бесконечные речи, лучше место хорошее в классе займи. Вдруг парт на всех не хватит…

– Ну уж, ты, Генка, скажешь… – Виталька говорит. – Как – то неудобно…

– Чего неудобного? – рассмеялся Генка. – Нечего беспокоиться. Заберешься в форточку – и все дела, я знаю, где твой класс, мне техничка тетя Ульяна показала вчера. От входа в школу недалече, около актового зала. Я и форточку уже открыл…

Похлопал Витальку по плечу.

– Слушайся старшего, как – никак, второклассник тебе совет дает. Я же о тебе, как друг, хлопочу… Ну, идем, что ли?

– Тебе, Генка, конечно, виднее, – согласился Виталька. Угостил друга пирожком.

Сказано – сделано. Виталька не пошел на торжественную линейку. Генка помог в класс ему через форточку пробраться. Выбрал себе парту у учительского стола. Виталька – добрый, решил всех одноклассников угостить.

Тут учительница в класс зашла С очками на носу и с букетом цветов. За ней – дети.

Удивилась, увидев его.

– Здравствуй, Виталик, – говорит. – А я решила, что ты заболел. В чем дело?

Виталька таинственно улыбнулся и шаньги молча на парту стал выкладывать.

– Какие шаньги! – обрадовались ребята. А Виталька еще и жаренный хворост достал.

– Угощайтесь, – говорит. – Знаете, какие шаньги вкусные! Куда с добром…

– Это как понять? – спросила учительница и подошла к Виталику. – Верю, что вкусные, но класс – не столовая. Убери, Виталик, пока все это с парты до переменки…

– Это почему? – упорствовал Виталька. Густо покраснел при этом. – У меня еще и пирожки с ливером есть.

– Да хоть бы и с повидлом! – возразила учительница. – Этого еще не хватало… Помочь, что ли убрать?

– Сам справлюсь…

Никак не ожидал он такого, да к тому же над ним смеяться стали. Дескать, глядите – ка, какой мальчонка смешной…

«Как же так? – расстроился Виталька. – Чем это я не угодил? Вот это да! Угостил, называется!»

И – в слезы! Он считал, что в школе, как и в родном доме, есть можно всегда, когда захочется. Из класса выскочил, да в сторону дома и побежал.

В общем, разочаровался Виталька в школьных порядках и на занятия больше не пошел, как его ни упрашивали, лишь через год переступил порог школы. Бабушка привела. Умоляла внука пирожки из ранца не вытаскивать до переменки.

…Виталий после школы окончил институт. Мне как – то признался, что частенько на уроках ухитрялся бабушкины пирожки да шаньги тайком кушать.

«Уж больно вкусные», – говорит. Кстати, тут же мы с ним вспомнили и о пончиках из школьного буфета. Были они пышные, с повидлом. А стоили всего – то пять копеек.

Отец тогда получал зарплату восемьдесят рублей, мама – шестьдесят. Мне тогда казалось, что это очень большая зарплата – ведь можно было купить почти три тысячи пончиков…

На покосе было дело. Стоял очень жаркий день. Ближе к полудню стало совсем невтерпеж. Тут, смотрим, Толик, соседский мальчишка, на лошадке мимо едет. Загорелый, белобрысый. К нам подьехал.

– Ребята, помираю. Все за глоток воды отдам, честное слово! – говорит он.

– Пей, Толик, фляга за зародом.

Толик, припав к фляге, стал жадно пить, причмокивая губами.

– Ой, быть дождю! Травы нынче – загляденье, а сена, наверное, не заготовить. Каждый день дожди, – сокрушался отец. – Толик, помоги семь копен сметать на Козулинском покосе. А? Все равно будешь мимо проезжать. А мы эту поляну закончим, сразу подъедем.