Александр Есеев - Следы на песке. Рассказы

Борис, как будто показательно тряхнул головой, словно возвращаясь с небес на землю.

– Я?

– Ты, ты. – подхватил второй.

– Я… – Борис выдержал небольшую паузу, – Я еду на похороны.

Собеседники сделали удивленные лица, как будто услышав что-то невероятное.

– На похороны? – переспросил рыбак.

– Да, на похороны.

Лица двух мужчин, сидевших друг напротив друга, изменились еще сильнее. Один из них сделал выражение, словно хотел что-то спросить. Борис, видимо, уловив молчаливое желание своего собеседника, не дожидаясь вопроса ответил:

– К брату, к брату…

– К брату? К родному? – сразу же спросил рыбак.

– Да, к родному. – пояснил Борис протягивая руку, к рюмке, которую только что наполнил второй мужчина.

– А… Что с ним случилось? – не унимался рыбак, подхватывая свою рюмку.

Борис резким движением осушил рюмку, затем взял со стола уже откусанную картофелину, и на несколько секунд приложив ее к носу, сделал глубокий вдох.

– С ним? – переспросил он, словно намеренно оттягивая ответ, – Да, собственно ничего, если не брать во внимание, что он просто приснился моей жене.

Теперь удивленные лица соседей сделались совсем растерянными.

– Приснился жене? – заплетающимся языком задал вопрос второй мужчина.

– Да, – сухо ответил Борис, показывая взглядом рыбаку, чтобы тот наливал еще.

– Приснился, а через несколько дней мне сообщили, что он скоропостижно, – Борис щелкнул пальцами, – того.

– Так это, наверное, совпадение? – сказал рыбак, протягивая Борису рюмку.

– И я бы так подумал, – продолжал Борис, – если бы не один случай месяцем ранее.

– А что? – буркнул второй.

– Да ничего, – очередная стопка скользнула в Бориса, – ее младший братишка, провалился под лед на реке.

Второй выпучил глаза глядя на него.

– Хочешь спросить – что? – тон Бориса становился раздраженным, – И все.

Мужчина перевел взгляд на рюмку, а затем трясущейся рукой поднес ее ко рту.

– Ну, не знаю, – подхватил рыбак, – это ничего не доказывает.

– У нас была собака, – резко перебил его Борис, – прожила с нами много лет, очень много. Так вот, как-то летом мне жена рассказала, что ей приснилось, как она гуляет с Каратом, по каким-то неизвестным улицам и не может найти дорогу домой. Я понимаю, это сон, обычный человеческий сон, но все же. Мой пёс мог найти дорогу домой когда угодно и где угодно. Проверено и не раз.

– Так сон же. – вставил рыбак.

– Ага. Утром я нашел его за сараем. Тогда я подумал, что его просто отравили, есть доброжелатели, но, потом, когда это случилось с ее братом, и она мне рассказала, что и он имел неосторожность присниться ей несколькими ночами ранее, я призадумался. А спустя еще некоторое время, жена рассказала и про моего брата. После этого, я напрягся по-настоящему. Точнее сказать – где-то в подсознании я стал ожидать известий. Сами понимаете каких, и они не заставили себя долго ждать. Ну, а теперь я в поезде. – Борис нервно оглянулся по сторонам.

Он глубоко и тяжело вздохнул. Я лежал на полке словно завороженный. Поначалу рассказ моего попутчика казался мне нелепым, может даже забавным, но теперь я смотрел на этого крупного мужчину, и абсолютно не понимал, что мне думать. Они выпили еще по несколько рюмок, откупорив очередную бутылку, прежде чем Борис пригласил рыбака выкурить по папироске. Все это происходило в полной тишине. Никто не говорил ни слова. Когда он встал в полный рост, я резко закрыл глаза, чтобы не выдать свое бодрствование, а после того, как они вышли, я развернулся к стене и погрузился в свои мысли. Одинокий, полусонный, шатающийся даже в сидячем положении попутчик меня не интересовал.

Минут через десять они вернулись и больше ни о чем не говорили. Так как я лежал лицом к стене, я не видел, что происходило в купе. Некоторое время еще слышались какие-то копошения, а затем все затихло. Слышался лишь стук колес, то немного ускоряющийся, то наоборот. Постепенно я снова начал погружаться в сон, как вдруг дверь в купе со скрипом распахнулась, и громкий поставленный голос проводницы возвестил о приближении станции.

– Подъезжаем уважаемый!

В ответ ничего не послышалось. Видимо, тот, кому адресовалось это обращение, все-таки уснул. Да собственно и не удивительно, под таким количеством допинга.

– Станция через десять минут! – немного громче провозгласила проводница, – Эй!

Затем она, видимо, подергала одного из пассажиров за какую-то часть тела, чтобы привести его в чувства.

– Десять минут! – снова добавила она прежде, чем удалиться из купе.

Через несколько секунд внизу снова начались негромкие движения. Не открывая глаз, я будто во сне, снова перевернулся на другой бок, чтобы сквозь прищур увидеть что происходит в купе. С заспанным, опухшим лицом, Борис укладывал какие-то вещи в раскрытый чемодан. Затем накинув мятый пиджак, а сверху и пальто, он взял в руку чемодан и подошел к спящему рыбаку. Достаточно быстро растолкав его, он громким голосом отчеканил:

– Ну, все, я пошел!

Рыбак нехотя оторвав голову от подушки, с трудом приоткрыл один глаз, и не сразу поняв где он находится, медленно принял сидячее положение.

– Пойдем, я тебя провожу. – натягивая ботинки прохрипел он.

Через полминуты я опять остался наедине со вторым соседом. Он лежал на нижней полке прямо подо мной, издавая звуки больше похожие не на храп, а грустные рычания умирающего животного.

Поезд постепенно все больше и больше сбавлял ход. Немного приподняв голову, за серым, забрызганным каплями дождя стеклом, я увидел узкий перрон, на котором практически не было людей. Может это было вызвано дождем, а может подобное являлось привычным для этой платформы. Спустя несколько минут, поезд остановился совсем, резко издав громкий звук стравливаемого воздуха. Двигатели состава резко зашумели, не давая тишине овладеть пространством. Сквозь шум крутящихся валов и шестерней паровозных механизмов, где-то отдаленно были слышны возгласы людей, вероятно, кого-то встречающих или наоборот провожавших.

Стоянка поезда оказалось совсем недолгой. Буквально через несколько минут, состав снова громко фыркнул, и после ощутимого удара закрывшихся дверей, резко дернувшись, потащился дальше. Вскоре дверь опять распахнулась и рыбак, уже с более ясным взглядом, видимо после бодрящего свежего воздуха одинокой платформы, зашел в купе. Медленно присев за стол, он несколько минут молча смотрел в окно, за которым уже успели появиться широкие кусты орешника, по мере движения поезда постепенно перераставшие в сначала в унылые тополя, а затем и вовсе в густую стену плотно стоящих деревьев.

Спустя еще некоторое время рыбак откупорил недопитую бутылку, и налив себе целую рюмку, одним махом опрокинул ее в себя. В течение последующих десяти минут он еще несколько раз повторил эту процедуру, прежде, чем решил разбудить своего попутчика.