Леонид Беспамятных - Лицом к лицу с НАТО. ГСВГ. Сборник рассказов

Все, конечно, побежали в парк к машинам. Тут же поступили по радио координаты – и батарея двинулась в заданный район. Прибыли на место часам к двум ночи.

– Фары не включать! Полная светомаскировка! – командует комбат. – Окопаться!

Стало понятно, что всю технику снова зарывать в землю придется…

– Старшина! Грунт – то твердый! Лопата не берет, – зароптали в экипаже. – Хоть тресни!

– Использовать все подручные средства! – командую, сам ломом работаю.

И вот только к рассвету закончили окапываться. Комбата вызвали к командиру дивизиона в соседнюю деревню. Он мне говорит:

– Старшина! Проверьте посты охранения, остальным разрешаю чуть – чуть вздремнуть в кабинах.

Все исполнил я, обошел посты охранения вместе с начальником караула, сержантом. Смотрю, все на местах. Стал накрапывать дождь.

– Не спать! – говорю. – Через час сменим.

– Об чем разговор! – сержант заверил меня. – Держимся покудова.

Дальше случилось ужасное – всю батарею сморил сон… А тут, как назло, к нашей позиции в это время полковник из дивизии подъехал – гроза всех командиров. Поговаривали, что он на фронте у Жукова в штабе был.

Тот полковник забрал у спящего сержанта автомат да как из него жахнет! Весь рожок выпустил в воздух!

Мы, естественно, повыскакивали из машин, спросонья никто ничего понять не может… Как увидели полковника, так стало ясно, что довоевались. А тут и комбат приехал…

– Я, – говорит полковник комбату, – первый раз вижу в жизни такое, чтобы вся батарея без охраны спала на позиции. А еще гвардейцы…

Затем отдал комбату автомат и усмехнулся:

– Ну, докладывай, товарищ капитан, как твои гвардейцы дошли до такой жизни?

«Пиши пропало! – ужаснулся я. – Почитай, на всю дивизию осрамились. Что будет дальше – подумать страшно».

Но полковник не дал комбату и слова сказать, батарею построил и говорит:

– Что, гвардейцы, устали?

– Устали, товарищ полковник, – отвечаем, а сами в землю смотрим, глаза поднять боимся… – Второй раз за сутки закапываемся…

– Да хоть бы и пятый!.. – повысил голос полковник. – Так я вам и поверил…

Тут кто – то возьми и брякни:

– Пожалейте нас, товарищ полковник…

– Оно и видно! Я вас сейчас, братцы, пожалею! Будет вам урок – запомните на всю жизнь этот сон – мало не покажется!

Оглянулся по сторонам.

– Ну, вот… Слушайте мой приказ!

Поднял руку с флажком.

– Машины вывести из укрытий! Окопаться на новой позиции и ждать дальнейших приказов!

Полковник уехал, а мы в третий раз за сутки стали закапывать закрепленную технику. Приказ есть приказ, тут ничего не попишешь… Работали молча. Минут через сорок возвращается тот полковник на позицию. Прошелся, посмотрел, как работаем, и говорит:

– Ну, что, батарейцы, усвоили урок как не надо воевать?

– Так точно, товарищ полковник! Усвоили, конечно усвоили.

– То – то! А если десант сверху свалится – это как? Вас же в военной обстановке, как цыплят, постреляют, сонных перережут всех…

Еще минут десять полковник о чем – то оживленно разговаривал с комбатом. Потом вышел из машины и уселся на подножку, заложив ногу на ногу.

– Внимание! Даю вводную! – снял фуражку, почесал затылок. – Значит так, замаскировать мою машину!

…Всей батареей мы дружно стали возиться с его уазиком и минут через двадцать закопали машину так глубоко, что полковник испугался и остановил нас. Самостоятельно машина уже выехать из данного укрытия не могла, потом вытаскивал ее тросом мощный тягач…

К чему мне вспомнился этот армейский эпизод? Вернувшись со службы к родителям в деревню, помог копать погреб. Работал лопатой, как экскаватор. Отец все удивлялся моей производительности. Знал бы он, сколько в ГДР земли мне довелось перелопатить на ученьях!

Старшина батареи часто вспоминал фронтовую жизнь, рассказывал много поучительных историй, особенно на учениях.

– Рядовой Ерин! Я не одобряю вашу позицию под этой сосной.

– Как это, товарищ старшина? – не понял рядовой Ерин. – У меня окоп – то глубокий! Какая разница, где копать?

– Разница большая. Я поясню почему. Наверняка, эта сосенка уже пристреляна.

Тебя, сынок, накроет первой же миной или снарядом.

Старшина присел на пень, закурил.

– Командир приказал мне и еще одному красноармейцу по имени Иван доставить в штаб донесение. Идем мы с ним по полю, а тут вдруг – самолеты. Низко – низко, в сторону расположения роты курс держат.

Вдруг один из них круто разворачивается. Я сразу сообразил, куда он направляется… Ах, так! На нетаковского ты, фриц, нарвался! Тут же на колено присел, вскинул винтовку и – на спусковой крючок. Осечка! Вот ведь как бывает! Снова нажимаю. Опять осечка!

Старшина посмотрел на рядового Ерина.

– А что тут странного? Винтовка СВТ, которой нас вооружили перед тем, как отправить на фронт, оказалась ненадежной. Хотя на вид – прекрасное оружие, самозарядное, со штыком, магазин аж на десять патронов. Но если снег попадал в затвор, то винтовка уже не стреляла…

Продолжил:

– Самолет тут же дал очередь из пулемета, но, к счастью, мимо. Я даже увидел лицо летчика, он погрозил мне кулаком и повел самолет на новый разворот. Елки зеленые! Кинулся бежать, петляю по полю, как тот заяц. У леса упал в канаву, к земле прижался. Но странное дело: самолет вдруг повернул в сторону железнодорожной станции, сам понять не могу, почему?

Слушай, сынок, дальше. Я осмелел, приподнял голову. Стал глазами Ивана искать. Смотрю, а он у березки, посреди поля, от снега отряхивается. Только я стал махать ему рукой, как тут вдруг раздался громовой удар – снаряд, гудя и буравя воздух пронесся надо мной. А там, где только что стоял Иван, – снежная пыль, дым, комья земли в разные стороны. Я аж глаза зажмурил…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».