Елена Гвозденко - Потустороннее. Мистические рассказы

«Передо мной явилась ты…»

Показалось? Что это, какая-то белая тень метнулась в окне второго этажа. Нет, не показалось, в угловом окне фигурка девушки. Как она там оказалась? Не успел подумать – девушка исчезла. И почти одновременно хлопнула рама на третьем этаже. Сколько же их там? Волна озноба пробежала по телу, стало трудно дышать. Очнулся уже на перекрестке улиц Тургенева и Чехова. «Что, дорогой Антон Павлович, в мистику не верил, а к гадалке-то бегал», – билось в голове.

– Слушай, Мишка, а почему здание педучилища не реставрируют? – спрашивал он вечером у соседа, потягивающего пиво во дворе.

– Да шут их знает. Да, было время, девочки-студенточки… А что, Сергеич, может тебе бабу сосватать? Сколько можно разведенным ходить? У нас тут этого добра…

– Откуда ты-то знаешь, что разведен?

– Тоже мне тайна. У нас тут все всё знают. Светка, секретарша нотариуса, бабе Маше рассказала, а баба Маша у нас быстрее Интернета. Не, ну что ты, давай тебя с Маринкой познакомлю? Баба хорошая, хозяйственная. Домой придешь, а у тебя борщи, пироги. Красота!

– А что же сам одиноким ходишь?

– Так кто за меня пойдет, за безработного-то? Сам на мамкиной пенсии да еще жену приведу. А не хочешь Маринку, познакомлю с Веркой. Верка постарше, но тоже баба хорошая.

– Не надо меня ни с кем знакомить. Лучше скажи, здание училища закрыто? Туда никто попасть не может?

– Вон оно что… Катьку видел, – сосед даже побледнел.

– Что за Катька?

– Пойду я, Сергеич. Мать просила огород полить.

– Что за Катька? – поймал соседа уже у калитки.

– Здоровый ты, Сергеич. Ладно. Не к добру это. Ее у нас часто видят, и обязательно что-нибудь случается. Или помирают, или уезжают. Ну, или женятся, – неожиданно хохотнул мужчина.

– Так что за Катька? Не томи!

– Девка у нас лет пятнадцать назад умерла. В этом самом общежитии. Что там было, никто не знает толком. Кто говорил, что просто заболела, а кто-то, что забеременела. Короче, девчонки утром встали, а она лежит. Говорит, мол, заболела, пусть без нее идут. Вроде и воспитательница подходила, все нормально было. А во время уроков одна из соседок зачем-то вернулась и нашла Катьку мертвой. Отвезли ее в родную деревню, она, по-моему, из Березовки. Мать что ли тело забрала. Схоронили. Но с тех пор видели ее часто. И все время днем, во время занятий. Будто ходила по коридору в ночнушке. А вскоре и педучилище закрыли. И теперь иногда ее в окне видят. Славка кривой видел, мужики говорили. А через неделю помер. Колька Захаров под машину попал. А вот Витька, по слухам, после этого Юльку встретил, пятый год живут.

– Что за ерунда? Призрак, смерти…

– Смотри, Сергеич. Так я пойду? – и убежал, так и не дождавшись ответа.

«Как мимолетное виденье…»

Каждый вечер он приходил сюда. Каждый вечер вспоминал стихи великого поэта, всматриваясь в пыльные осколки. Пока не услышал плач. Метнулся в поисках входа, но парадная дверь забита досками. Груды кирпичей, стекло, вот он, черный вход. И маленькая фигурка женщины с букетом в руках. Посмотрела, даже не удивившись.

– Знала, что Катюша тебя приведет. Сегодня бы ей тридцать лет было.

– Вы кто?

– Наталья, сестра ее. Приехала вот… А вы Андрей?

– Да, Андрей Сергеевич. Но откуда? Что, тоже баба Маша?

Наталья посмотрела на него долгим взглядом:

– Нет, почему баба Маша? Катюша. Это она нас свела. И жить мы будем очень долго.

Темная фигурка заспешила вниз по улице Пушкина. Он шел следом, удивляясь, как полно вдыхает грудь.

«И сердце бьется в упоенье,

И для него воскресли вновь

И божество, и вдохновенье,

И жизнь, и слезы, и любовь ».

– Ну что, кому некролог готовить? – губернатор хмурил лоб.

– Почему сразу некролог? – робко возразил министр культуры.

– Почему некролог, вы меня спрашиваете? А четыре смерти вас не убеждают? Вот вы нам и объясните, уважаемый, что в вашем учреждении творится? Как появляется эта проклятая надпись?

– Это мистика, Арсений Сергеевич. Мы выставляли охранников, те клянутся, что к объекту никто не подходил.

– И что же получается? Сами охранники намалевали? «Memento mori», помни о смерти! Латынь. Кто такое написать мог? Может медики, они латынь знать должны. И смерти эти…

Второй месяц город оплетали слухи. С тех самых пор, как в ночь на четверг, 14 марта, на стене городской библиотеки в первый раз появилась эта надпись. Ее проигнорировали, мало ли любителей граффити, но на следующее утро пришло известие о смерти областного министра транспорта Михайлова. Михайлов отличался редким здоровьем, любил спорт, ездил отдыхать на горнолыжные курорты. И как такой здоровяк мог умереть во сне? Возможно, смерть видного управленца и надпись не связали бы, но после смерти министра надпись исчезла сама собой. А ровно через неделю в смертельном ДТП погиб руководитель Общественной палаты. А накануне знаменитая фраза опять красовалась на прежнем месте.

В следующий четверг стена библиотеки вновь выглядела зловеще, но никто из известных людей не умер. В пятницу директор библиотеки, явившаяся первой, надписи не обнаружила.

Но наутро четверга «Memento mori» встречала первых сотрудников. А в пятницу на рыбалке утонул руководитель комитета по экологии. После похорон губернатор созвал экстренное совещание. Негласно объявили ЧП. Привлекали множество специалистов. Удалось узнать, что надпись сделана краской, которой не менее ста лет! Уборщица догадалась соскоблить образец.

Следующая неделя обошлась без жертв, хотя фраза добросовестно пугала. А еще через неделю умер еще один известный человек, заслуженный учитель. Мужчина преклонных лет, давно на пенсии, казалось бы, кончина вполне естественная. Если бы не случилась в ночь на пятницу. У библиотеки установили круглосуточное дежурство. Ее закрыли для посетителей, обязав сотрудников приходить каждый день.

В пятницу сообщили о смерти бывшего редактора регионального СМИ. Мужчина долгое время боролся с раком и умер в больнице.

А во вторник в библиотеку пришел странный субъект. Он требовал допустить его к архивам, но документов не предоставил. Мужчину задержали, а потом привезли в кабинет губернатора. Арсений Сергеевич с интересом рассматривал пожилого, плохо одетого мужчину с затертой старой папкой в руках.

– Говорите, что знаете, где искать причину? Как вас там?

– Станислав Петрович. Да, я догадываюсь, у меня есть теория, совершенно безумная теория, на первый взгляд. Но она все объясняет.

– И что это за теория?

– Мне надо попасть в архив, я знаю, что искать. А еще нужна помощь сотрудников, тех, кто принимает книги на хранение. Вы можете прикрепить ко мне сопровождение.

– Отправить под охраной, вы хотите сказать? Хорошо, но потом обязательно ко мне с докладом.