Ольга Каменская - Феникс

– Работа у меня такая, всё обо всех знать. Когда наступал сезон одного дня…

– Так почему вы его так обозначаете?

– Не перебивай старших, в том числе по званию. – строго отозвался Федор Ильич.

Даша смутилась, и вправду лучше слушать, подполковник легко может «пришить» её тут же, и получит эти три миллиона.

«Существуют ли они или это просто легенда?»

– Извините. Очень вкусная картошка.

Похвала еды, Федору Ильичу понравилась. Мужчина любил готовить, жаль супруга это не оценивает, и чтобы бывать одному приобрёл однажды этот пирс с боксом. Коренастый, почти седой, в хорошей физической форме; быть в форме служба обязывает; супруга младше лет на семь, часто проводит время с подругами, у каждого из них свои интересы.

– Игра всегда существовала, с самого начала, как организовалась секретная служба. Сезон одного дня начали называть лет десять как, дело в том, что кара настигает слишком быстро, никто не продержался больше суток, система секретной службы стала более совершенной в отслеживании и получении информаций.

– Федор Ильич. Вы хотя бы правила игры рассказали бы народу.

Даша подчищала со сковородки картошку, после трапезы чувствовала себя человеком готовым свернуть горы.

– Это секретная миссия секретной службы, о каких правилах ты говоришь? Нет никаких условий. Дарья, игра ведётся без правил. Существует только грант. Три дня выживет за время охоты на него, получит особый статус неприкосновенности и компенсацию.

– Три миллиона. – уточнила Даша, это казалось несущественным фактом. – И хоть кто это заслужил из мишеней?

– Ставка за тебя назначена выше, десять миллионов. Завтра она может подняться, если останешься в живых.

– Тогда почему вы меня не убили, Федор Ильич?

Федор Ильич не собирался молчать, но и все карты раскрывать тоже.

– Мне дали досье всех осужденных на вчерашний день. Исключений из правил быть не для кого не может. В камеру рядом с тобой я отправил своего должника, пару раз спасал от расправы над ним на улице. Бомж. У нас его содержали, кормили. Ему дали задание тебя проинформировать о побеге. Нужно было, чтобы ты успела выйти за пределы территории. Ты вышла.

Даша вспомнила соседа, который надрывался кашлем. Теперь надежда на то, что он как «сотрудник-информатор» мог остаться в живых радовала, девушка вспоминала звуки автоматной очереди в момент побега, после которых навряд ли кто спасся.

– Твоё досье я прочел, нашел недостающую мне информацию. Твои знания, навыки, и твоя кровь оказались важным. Я тебя хочу взять в спецподразделение.

– Значит, я свободна? Я больше не мишень? – новость, которая ещё была не так понятна, казалось давала шанс.

– Нет. Ты не свободна. Условия для всех одинаковые. Теперь необходимо, чтобы ты прошла эти три дня и обязательно выжила.

– Если вы в отпуске легко меня вычислили, то ваши секретные монстры очень наблюдательны. Вы будете прятать меня у себя всё это время?

– Нет времени. У нас действительно совершенная служба, они найдут даже нитку в стоге сена. Не иголку, а нитку. Понимаешь?

Как тут не понять, Даша понимала. Иголку найти легче чем нитку, это и ребенок знает из сказок, для этого нужен лишь магнит. А что нужно, чтобы отыскать нитку? Для этого необходимо убрать с дороги каждую соломинку. Могло ли это означать, что скорее погибло больше людей, чем тех, о ком она уже знает.

– За что я оказалась в камере?

– Со временем узнаешь, а сейчас нет времени. Одежду сниму, она высохла, переоденешься. Надо переправить тебя на остров.

– Остров? Какой остров?

Федор Ильич достал карту, показал на один из трёх островов в тихом океане. Дарья с удивление и неким любопытством задала вопрос, приключение ей уже нравилось, гены отца авантюриста прекрасно передавали желание быть в центре событий.

– Это далеко. И что? Там меня не найдут?

– Найдут, но ты выиграешь ещё один день. Останешься к завтрашнему вечеру живой, тебе дадут задание.

– А на этом острове задание?

– Да, Дарья Андреевна. Считайте, что вы уже внештатный сотрудник секретного подразделения.

– Хорош внештатный сотрудник, которого «свои» расстреляют без последнего желания. – Даша вздохнула.

Девушка была готова себе признаться, что страха больше нет; после стрельбы в неё, когда запуталась в рыболовной сети являясь той самой «ниткой», она почему-то больше не боится пули, смерти, хотя может просто ей совсем все равно «что будет». Вообще, главное для Даши на первом месте всегда имелись принципы; вот не нарушить свои принципы, а не чьи-то законы, она умела.

Федор Ильич вернулся, принёс Дашины вещи.

– Полетишь на моём частном самолёте.

– Я никогда не водила самолёт.

– Этого и не надо.

Пока Даша переодевалась за ширмой в небольшом помещении бокса, с улицы вошла женщина. На ней надета такая же военная форма, как у подполковника, нашивка с ястребом на правом плече, под фуражкой спрятаны светлые волосы. Дарья оценила вошедшую женщину, смуглая с зелёными глазами обрамленные длинными ресницами, стройная, красивая.

– Знакомься, Дарья. Алекс. Моя дочь.

Прошло более часа, а то и двух, когда Алекс подняла самолёт в небо на борту с Дашей.

Очень немногословна, скорее совсем не общительная женщина, от которой Дарья ждала, хотя бы какой-то фразы, но последняя молчала.

– А вы с Фёдором Ильичом не похожи совсем. Не думала, что у него есть такая взрослая дочь. – ляпнула Дарья, чтобы завязать разговор.

Девушка пребывала в спокойном расположении, больше не ощущала себя волком, за которым идёт охота.

– Почему мы должны быть похожи? – задала вопрос Алекс, не взглянув на девушку.

– Он представил вас своей дочерью.

– Я дочь его жены. Мне было пятнадцать, когда они поженились.

– Ого! А, вообще, я думала ему около сорока лет.

Даша и правда оценивала Федора Ильича не стариком, добавила:

– Может сорок восемь.

На этот раз Алекс всё-таки посмотрела на девчонку.

– Ты серьёзно?

– Да. А тут раз, и дочь такая взрослая, достойно.

– Возраст не причём, ему семьдесят, матери шестьдесят три. Он старается держать форму, и совсем неплохой отчим.

Даша какое-то время после диалога молчала, понимала, что до острова с этой скоростью частного маленького лайнера лететь ещё полтора часа.

Что можно спрашивать, что нельзя? Как вести разговор, чтобы это не было опять тупой никчемной фразой?

Действительно, причём тут возраст? Алекс тоже неизвестно какой имела возраст, сорок, а может двадцать восемь, а спрашивать у женщин такое, пусть даже она сама не мужчина, Даша считала невоспитанностью. Девушка смотрела на облака, те были снизу, из-за этого сложно определить, как высоко летят.

Алекс через полчаса сама нарушила молчание.