Валерия Кондратьева - Белые клавиши

Единственное, чем Оля украшала себя, была старая мамина брошь из яшмы, которая представляла собой удачный срез камня, ее разноцветные полоски были удивительно красивы. Брошь Оля прикалывала себе на лацкан пиджака, она подходила под любую надетую под пиджак кофточку.

В душе Ольга была мягкая, добрая, очень внимательная к людям, любящая детей и слегка ранимая. Многое подпускала слишком близко к сердцу. Но внешне старалась не показывать этого.

Олежка подрастал, рос крепким, болел мало. Одно плохо: отца совсем не помнил. Но Алексей как бы заменил ему папу, они с Олегом крепко сдружились. Жить в Башкирии было спокойно, война не коснулась этих мест, но довольно бедно. Выручало всех собственное хозяйство и благодатный для выращивания овощей, картофеля, фруктов мягкий теплый климат.

Надя тоже росла быстро. Внешне она все больше становилась похожа на мать. Ее каштановые волосы Ольга заплетала в косу. Иногда из двух косичек она делала Наде две «бараночки» у ушей или переплетала их между собой, делая «корзиночку». Дети были ухожены, обуты и накормлены.

Частенько у Анастасии Петровны пошаливало давление. Но лечение пиявками явно помогало, справлялись сами. Пиявки вгрызались в шею бабушки, отсасывая лишнюю кровь, после чего ей явно становилось лучше. Надя издалека смотрела на эту процедуру с гримасой на лице. Внешний вид пиявок вызывал у нее некоторое отвращение.

В теплую погоду Люся выставляла на веранду стул для матери, и Анастасия Петровна часами сидела на воздухе, смотря вдаль на сопки каким-то долгим задумчивым взглядом.

– Бабушка, что ты там разглядываешь в небе? – спрашивала Надюша. – Опять орлов увидала?

– Да, наверно, это все-таки они. Как высоко парят в воздухе! Это хорошая примета! – отвечала добрым мягким голосом бабушка Настя.

Так прошло еще два года. Письма от Ивана приходили редко, но все-таки приходили. Главное, он был жив-здоров, и все мечтали о возможном отпуске Вани. В последнем письме Иван намекнул, что возможно ему дадут десять дней отпуска, полученного за отличное служение родине, за хорошую службу. Жалко только, что четыре дня у него уйдут на дорогу, но что делать! Главное, он увидит своих дорогих детей и любимую жену. «Как я жду нашу встречу! – писал Ваня, – Как люблю вас всех! Как соскучился по тебе, моя милая Оля, и детям! Иногда слезы сами льются от счастья, когда представляю, что вхожу в дом!»

Когда точно это произойдет, Ваня сам не знал. И предупредить о приезде ему было очень трудно. Но всё-таки это свершилось!

В один из долгих зимних дней, когда Ольга и Надя были в школе, Ваня добрался до дома, в котором жили родные. В поезде, когда он ехал до Уфы, он случайно разговорился с одним мужиком, который тоже жил в Глуховском. Узнав, что Иван едет в отпуск с фронта, мужчина проникся большим уважением к нему, долго расспрашивал о делах на фронте. Иван ему очень понравился, и он обещал всячески помочь ему добраться до села как можно быстрее.

Выйдя из поезда, попросив Ваню стоять на месте и никуда без него не уходить, Георгий, так звали мужчину, куда-то на время пропал. Через минут 15 он вернулся, веселый и довольный. Он смог договориться с начальником станции, что тот подбросит их на машине в село. Он долго и красочно стал объяснять Ивану, как на начальника подействовали его слова: «Боец с фронта в отпуск прибыл! Помоги другу!»

Георгий с Иваном уселись в «Уазик», и машина медленно поехала по сугробам в сторону села. Ваня до конца не верил своему счастью. Войдя в дом, он страшно напугал Анастасию Петровну и маленького Олега. Баба Настя никак не ждала увидеть зятя, и вся переполошилась:

– Оля-то, Оля с Надюшкой в школе! Вот радость-то будет! Как же ты добрался до нас, Ванечка?

– Добрался вот, – улыбаясь в усы, прошептал Иван, целуя и обнимая тещу. – Как вы тут, здоровы все?

– Стараемся! Оля вся исхудала с нами, столько дел у нее! Все о тебе волнуется, родной ты мой!

Ваня сидел на кушетке и не спускал с рук подросшего Олежку. За два года тот так сильно вырос!

– Сынок, папка приехал! – кричал Ваня, слегка подбрасывая Олега вверх.

Тут внезапно открылась дверь и в комнату сначала влетела Надюха и слегка ошарашенная Ольга. Наконец-то встреча состоялась!

Иван оставшиеся дни не мог нарадоваться, что он находится с родными и в тепле. Много ел, спал. Помог и с хозяйством, что смог успеть. Но особо ему ничего не давали делать. Дней оставалось все меньше и меньше.

По ночам в доме стояла полная тишина. Только слышно было, как ветка ели царапает по окну. За эту отпускную неделю Ваня слегка отвык уже от постоянного шума морских волн, качки и чувства тревоги. Лежа ночью в обнимку с женой, Иван тихо разговаривал с Ольгой, их пальцы переплетались между собой, он нежно гладил Олины волосы и шептал:

– Скоро должна война кончиться. Силы всех на исходе. Умоляю, только дождитесь меня и будьте здоровы. Я постараюсь выжить, а потом – все сделаю для вас. Моя любовь безгранична!

Оля, уткнувшись лицом в плечо Вани, чтоб он не видел ее слез, молча целовала его.

– Ванечка, мы молимся за тебя каждый день. Нет ни минуты, чтобы я не вспоминала тебя. Как хочется любви и мира!

Они еще долго не могли заснуть и, повернувшись на бок, оба смотрели в ночное окно, где на небе мерцали яркие звезды. Одна из них, Венера, планета любви, сияла больше других.

Прошли еще полтора долгих тяжелых года. Больше Ивана не отпускали в отпуск. Война закончилась 9 мая 1945 года.

Иван предупреждал в письмах, что примерно в середине или в конце мая будет дома. Главное, он был цел и невредим. Было несколько ранений, но все это в прошлом. Ольга засобиралась назад, в Москву. Дети за прошедшие три с половиной года подросли, Надя заканчивала начальную школу, Олегу уже было четыре года. Дороги назад Оля не боялась. За прошедшие годы она каждый день ходила в школу с Надей по опасной тропинке, шедшей мимо леса, в котором прятались сбежавшие из тюрем зеки. Психика ее закалилась, а уж узнав об окончании войны и скором возвращении Ивана, ей вообще все стало видеться в розовом свете. Счастью ее не было предела: муж жив, дети здоровы!

Немного расстраивало Ольгу, что бабушка Настя наотрез отказалась ехать назад в Москву. Она захотела остаться в своем родном доме, в котором жила когда-то долгие годы, с семьей Люси. Она понимала, что дети будут расти и дальше и в их тесной квартире будет вообще не повернуться. Да и Люся уговаривала маму остаться. Благодатный климат Башкирии, целебный кумыс и свой огород хорошо действовали на здоровье Анастасии Петровны, она чувствовала себя здесь спокойно, комфортно и защищенно. Иначе и быть не могло, ведь это были ее родные места, где она родилась, выросла и прожила долгие годы. Зять ее, Алексей, очень хорошо к ней относился, любил как родную мать.