Георгий Баженов - Хвала любви (сборник)

Сын Бажен с бабушкой Евдокией Григорьевной Лёвиной

С сыновьями Валентином и Иваном

Центральный дом литераторов.

С женой Татьяной и поэтом Тимуром Зульфикаровым

Переделкино.

С писателем Борисом Екимовым

Подруга Жены Ольга Герасёва

Подруга жены Ольга Залипаева

Подруга жены Нина Тремасова

Аня в гостях у художника

С Надеждой… 1992 г.

Музы художника

Музы художника

Жена Татьяна

Муза художника

В Москве Гурий первым делом приехал к Ульяне.

– О, какие гости! – воскликнула та: то ли насмешливо воскликнула, то ли растерянно – Гурий не понял. В махровом застиранном халате, с неприбранными волосами, с желто-припухшими подглазьями и приметными морщинами по уголкам губ, Ульяна выглядела уставшей и постаревшей. Обкатали Сивку крутые горки.

– Ну, что смотришь? Не нравлюсь? – усмехнулась Ульяна. – Проходи, гостем будешь. Давненько муженька не видала…

Гурий не торопясь разделся, прошел на кухню.

– Чай будешь? – спросила Ульяна и, потуже запахнув халат, уселась напротив Гурия, по вечной женской привычке подперев лицо ладонями.

Гурий промолчал.

– А может, водочки? – усмехнулась Ульяна. Вот теперь усмехнулась откровенно, можно было не сомневаться.

– Не для этого пришел, – обронил Гурий. Хотя, положа руку на сердце, выпить он был не прочь.

– Неужто пить бросил, муженек? Надо же, обрадовал наконец женушку.

– Хватит паясничать! – оборвал Гурий. – Лучше бы спросила: как там дети твои, в Северном?

– А что дети? – Ульяна поднялась с табуретки, поставила на плиту чайник. – Знаю, что все с ними нормально. По-другому и быть не может.

– Откуда ты это знаешь? Ни одного письма сыновьям не написала.

– А оттуда и знаю, муженек, что вы с Веркой в лепешку разбиваетесь, чтоб угодить им. Чует кошка, чье мясо съела.

– Ловко устроилась. Значит, мы еще и виноваты перед тобой? Вера виновата?

– А кто же еще? Отбила мужика у бабы, теперь в святые записалась? Ах-ах-ах!

– Да никого она у тебя не отбивала. Сама мужика выгнала.

– Выгнала. Правильно. Не нужен мне алкоголик и бездельник. Но я выгнала, чтоб муженек исправился. О детях подумал. А не для того, чтобы некоторые расторопные умыкнули отца от сыновей.

– Да если б ты знала, сколько раз Вера заставляла меня вернуться к тебе!

– Неужто? Что-то я не замечала такого…

– Потому что я сам, сам не хотел возвращаться!

– Еще бы. Легко ли от молодой аппетитной бабенки оторваться?

– Да не было у нас тогда ничего, не было!

– Ну да, пацан у Верки от беспорочного зачатия родился, – усмехнулась Вера; в это время закипела на плите вода, Ульяна быстро ошпарила фарфоровый чайник, сыпанула побольше индийского чая, добавила в него багульника и залила кипятком: по кухне поплыл душистый аромат…

Ульяна поставила на стол чашки, блюдца, конфеты в изящной хрустальной вазочке; нарезала белый хлеб тонкими ломтиками, достала из холодильника сливочное масло и пошехонский сыр:

– Угощайся, муженек!

– Спасибо, не откажусь. – Гурий, честно сказать, проголодался и был не против съесть пару-другую бутербродов и попить домашнего чайку с вкусной шоколадной конфетой.

Какое-то время сидели молча, пили чай; в кухонное окно, как прежде, как много лет назад, заглядывала густо-зеленая ветка акации с желтыми цветочками; иногда от ветра она тихонько стучалась в стекло, будто просила пустить ее в гости. Странно: в природе словно ничего не изменилось, а как много случилось перемен в человеческой жизни, в их жизни… И в то же время вот сидишь так, пьешь чай, в окно ветка акации заглядывает, напротив Ульяна устроилась, и вдруг покажется, померещится, будто и не было никакого недавнего прошлого, ничего не было, это только приснилось или привиделось; странно, очень странно…

– Знаешь, Ульяна, – сказал он неожиданно проникновенно, с чувством, – давай сделаем все по-хорошему, а?

– Что именно-то? – Ульяна, надо сказать, ни в какое размягченное состояние не впала и говорила по-прежнему то ли с насмешкой, то ли с недоверием, не разберешь.

– Давай разойдемся по-мирному – и все!

– Я с тобой и так всегда по-мирному.

– Почему тогда не даешь развода?

– А почему я должна давать его?

– Но ведь я все равно не живу с тобой. Сколько уже лет…

– Ничего, вернешься, как миленький. Никуда не денешься.

– Да зачем я тебе? У меня давно другая семья…

– Мне-то ты не нужен. Правильно. Плевать я на тебя хотела. А вот детям ты нужен. Сыновьям.

– Я и так у них есть. Куда я от них денусь?!

– Э, нет, дорогой. Им отец настоящий нужен. Не приходящий, не на стороне. А рядом. Всегда рядом. Ты что, не понимаешь: это не девчонки, это пацаны, за ними мужской присмотр нужен, глаз да глаз, понятно? Если, конечно, не хочешь, чтоб из них хулиганы или бездельники выросли.

– Не вырастут, не беспокойся.

– Может, и не вырастут, если будешь рядом с ними. Ты оглянись вокруг-то? Что делается кругом? Видишь?

– А что? – не понял Гурий.

– Э-э…эх! – сокрушенно покачала головой Ульяна. – Совсем ничего не видишь, художник?