Георгий Баженов - Бумеранг

Пожав плечами, Петров обогнал всех и быстрым шагом направился к стоянке такси. Стоя с поднятой рукой, следя за дорогой, он слегка покосился в сторону, на приближающихся Юрика с Сашей и Натальей, и вдруг… И вдруг заметил, что Наталья несколько прихрамывает, как бы припадает чуть-чуть на правую ногу. «Не может быть!» – пронеслось в нем, и его окатил озноб, мурашки так и побежали по телу. «Неужели хромает?!» Он все так же следил за дорогой, но боковым зрением, так, чтобы не выдать себя и, главное, чтобы не выдать Наталью, продолжал наблюдать за ней. Как она старалась, бедная, не выказать хромоту, шла – словно все время прячась за спины Саши и Юрика, но сомнений теперь у Петрова не было.

«Слава Богу, пронесло… Боже мой! – стучало не на шутку сердце у Петрова. – Как же не заметил вчера? Как проглядел, идиот? А если бы…»

Только они подошли, из-за поворота выскочило такси. В спешке стали прощаться, необязательные слова, разные обещания. Наталья не смотрела на Петрова. Прятала глаза. Петров обошел такси, наклонился к шоферу:

– Шеф, будь добр, довези девушек до Ярославского. – Он сунул ему пять рублей. – Сдачи не надо.

Высокий, стройный, Петров поднял руку: ну, до свиданья, девочки!

Наталья справилась с собой, помахала, как и Саша, на прощание рукой. Саша даже посылала воздушные поцелуи. Только непонятно кому – Устьянцеву или Петрову.

– Все, уехали! – обрадованно вздохнул Юрик. – Фу-у!..

– Уехали, – обронил Петров, с непонятной тоской в глазах глядя вслед уезжающей машине.

– Ты чего это? Уж не влюбился ли?

«Ты заметил, Юрик? – хотел он сказать. – Наталья-то ведь хромая?» – Но почему-то не сказал. И правильно сделал.

Весь день у него было плохое настроение. Юрик Устьянцев ничего не понимал. У него, наоборот, настроение с каждым часом повышалось: ах, какая божественная женщина эта Саша, какая женщина!

– Да заткнись ты! – не выдержал один раз Петров. Он, как только представлял, что мог быть с Натальей…

– Завидуешь, старик? – Юрик Устьянцев сиял, как солнце.

– Да. Завидую. Только заткнись!

За несколько месяцев, что они не были здесь, привокзальный ресторан нисколько не изменился. Вот только одно странно – не видно нигде Клавы-Клавди́и. Набриллиантиненный фиксатый официант – тот здесь, а их любимой подруги Клавди́и – той нет.

– Она в отпуске, – объяснил им фиксатый официант. – Через неделю будет…

– Слушай, друг, у нас к тебе просьба, – с ходу на «ты» заговорил с ним Юрик Устьянцев. Даже Петров удивился этому. – Передай ей вот этот конверт, как только она появится.

– Там, конечно, червонцы, – осклабился официант. – Или сотенные?

– Там фотографии, – с достоинством пояснил Юрик Устьянцев. – Фотографии ее дочери.

– Разрешите взглянуть? – по-военному спросил официант.

Юрик Устьянцев пожал плечами:

– Пожалуйста.

Петрову тоже было любопытно взглянуть.

– Когда это ты успел? – поинтересовался он у Юрика, пока официант разворачивал пакет.

– Да успел… Что такое для профессионала отщелкать одну пленку?

– Щелкают орехи, – напомнил с улыбкой Петров.

– А? – не понял Устьянцев (он забыл о прежнем разговоре).

– Ух ты! – воскликнул официант. – Во деваха у Клавы-Клавди́и. Точная копия! Ты смотри, а?!

С разных фотографий смотрела на них девочка лет десяти с совершенно круглым лицом, маленькими – бусинками – глазами и доброй, очень хорошей улыбкой, в которой просматривалась, правда, некоторая растерянность или, скорей, удивление: с чего это, мол, меня фотографируют?

– Ты что же это, специально ездил снимать ее?

– Я же обещал, старик. Слово профессионала – слово кабальеро. Значит, так, старик, – обратился он уже к официанту. – Во-первых, как тебя зовут?

– Павел.

– Значит, так, Павлуша, Клава-Клавди́я обычно угощала нас вырезкой. Два таких хороших свежих куска с кровью. Салат посвежее. И международный армянский. Так? – спросил он у Петрова.

– Так, – подтвердил Петров.

– Будет сделано, ребята. Ох, Клавка обрадуется! Чес-слово, ребята, сдеру с нее!

– Смотри не жадничай. Не порть ей подарок. Скажи: это подарок от знаменитых журналистов.

– Так и скажу. – Павел побежал выполнять заказ.

– Когда это ты успел все-таки? – поинтересовался Петров.

– Говорю тебе: слово профессионала… Я же обещал.

– А без дураков? Я ведь помню: это я обещал за тебя, а не ты.

– Да заскочил как-то – соку попить. Смотрю – она с дочкой. Ну и щелкнул…

– Щелкают, старик, только орехи, – снова улыбнулся Петров, но Юрик Устьянцев и на этот раз ничего не понял. Не вспомнил.

– Отдать все не мог собраться… А тут ты позвонил.

– Небось все же ездил к ней отмечаться?

– Старик? За кого ты меня принимаешь?! – И, прокашлявшись, спросил: – Ты лучше расскажи, зачем звал? Что там у тебя с Натальей?

Тут как раз подоспел Павел. Потом они сидели спокойно, разговаривали.

– Слушай, Юрик, у тебя, кажется, родственница какая-то есть? В Тюмени?

– Есть. Двоюродная сестра.

– Я слышал, твоей сестре шуба нужна? Американская?

– С чего ты взял, Владик? Мы с ней даже не переписываемся.

– Но в принципе, скажи, она может захотеть такую шубу?

– В принципе – конечно. Хотя, старик, думаю, у нее норковая есть. Муж у нее, Степа Сапрыкин, золото добывает на Севере.

– Это не важно, кто у нее муж. Главное – есть у тебя сестра, которая в принципе может захотеть американскую шубу?

– В принципе – да, старик, может захотеть.

– Ну так вот, товарищ Устьянцев, гроза фоторепортеров и мастер фотомонтажа, выкладываю вам новость. Наталья из Ярославля прислала мне деньги. Пятьсот рублей. Вот, почитай. – Он протянул Юрику бланк извещения.

Юрик удивленно взглянул на Петрова, но бланк взял, повертел его перед глазами, потом начал медленно читать послание Натальи.

– Ты вслух почитай! – попросил Петров. – Хочу еще раз прослушать эту замечательную музыку.

– «Владик, дорогой! – послушно кивнул головой Устьянцев и повысил голос до патетизма. – Не знаю, вспоминаешь ли ты меня, скорей всего – нет, кто я для тебя, так, обычная знакомая, каких у тебя наверняка много. Я к тебе обращаюсь по делу, на большее не рассчитываю. Помнишь, ты говорил: для тебя ничего не стоит достать шубу из искусственного меха. Производство – США. Посылаю тебе деньги, как договаривались. Заранее благодарная – Наталья. P.S. Живу скучно. Часто вспоминаю тебя. Нашу встречу. Читаю твои очерки. Горжусь знакомством с тобой. Наталья».

– Ну и как, старик? – улыбнулся Петров. – Какой слог? Каково содержание?

– Слушай, а обо мне ни слова. О Саше тоже молчок.

– Да при чем здесь ты и Саша? Я тебе говорю – деньги прислала. Пятьсот рублей. Шубу ей, видите ли, купи! Эй, купец из Охотного ряда Владислав Петров, нам шубу!