Борис Цеханович - Командировка

Единственным положительным моментом была только водка, которую мне выставили на стол в обед. Но я уже был готов к этому щекотливому моменту. Циммерман выпил со мной первую рюмку и ушёл, а я тут же перелил водку в никелированную фляжку, оставив себе сто грамм. И когда Пауль в конце обеда зашёл, он только покрутил головой: водка была выпита вся, но русский прапорщик был в работоспособном состоянии.

Вечером построил взвод и предложил следующую альтернативу: – …Выполняем план, хотя бы и в 2 часа дня – на этом работу заканчиваем. Можете спать, можете телевизор смотреть, я вас теребить не буду.

Воодушевлённые такой перспективой, бойцы на следующий день сделали план в 16 часов и я, исполняя своё слово, отпустил их в общагу. Циммерман был удовлетворён. Часа два солдаты полежали в кроватях и за час до ужина расползлись по деревне. Бойцов своих я знал досконально – кто и на что каждый способен, поэтому каких-либо эксцессов с их стороны не ожидал. Ну… полазят по деревне, ну… может быть, чуть-чуть и выпьют… втихушку. Не более…

Но мне всё равно не нравилась эта праздность. Опыт подсказывал – через некоторое время такого безделья, в голову даже самого хорошего бойца придут фривольные мысли и он начнёт искать приключения, а у солдата в данном случае должна быть только одна мысль. Вернее две – что пожрать и как поспать. Насчёт пожрать, немцы обеспечили отсутствие данной мысли. А значит – поспать…

Вечером собрал уже комсомольское собрание. Помимо того, что я был командиром взвода в батарее, ещё был выбран и секретарём комсомольской организации.

И произнёс зажигательную речь, главный смысл которой сводился к следующему: – Парни, от своих слов насчёт плана и отдыха в случаи выполнения я не отказываюсь. Но представьте, через три дня вы изучите эту деревню до последнего камушка и до последней щепки, а также знать всех молодых и сисястых девок. Выспитесь. А потом, что будете делать? Поэтому предлагаю следующее. А давайте удивим немцев тем, как умеют работать русские и как нужно работать… Покажем им «кузькину мать»…, – и так далее и тому подобное, а в ответ был единый азартный рёв.

– Покажеммммм…… Даёшь Днепро ГЭСссссс…

На следующий день мы сделали полтора плана и, довольный процессом, председатель кооператива укатил в командировку, вернувшись через трое суток, под конец рабочего дня.

… – Ну, как тут у вас, герр официр, дела идут? – Спросил Циммерман, вылезая из машины.

– Нормально, план выполняем.

Успокоенный бодрым ответом, председатель не спеша вытащил из кармана сигареты, со вкусом закурил и мы вошли в складское помещение. От увиденного внутри рот немца непроизвольно открылся и сигарета, рассыпая обильный сноп искр, упала на бетонный пол, а Циммерман немо стал тыкать пальцем в мешки с картофелем, сразу забыв не только русский язык, но и родной немецкий.

Я непонимающе посмотрел на шесть слоёв мешков с картофелем, куда солдаты уже с трудом закидывали наполненные мешки.

– Не понял, господин Циммерман…?

– Это что такое? – Заполошно закричал немец, наконец-то вспомнив русский язык.

– Как что? – Я тупо смотрел на председателя и никак не мог врубиться, – Чего тот так разволновался? А тот чуть ли не бегом забежал в склад и возмущённо захлопал руками по мешкам.

– Вы меня обманываете… Говорите, что всё хорошо, а вы уже несколько дней не отправляете картофель… – дальше он вообще перешёл на немецкий язык, но теперь-то я его прекрасно понял. Он боялся доклада в центральный штаб и не знал, как объяснить задержку отгрузки картофеля.

– Господин Циммерман… господин Циммерман… – я никак не мог вклиниться в жалобные причитания и вопли, но когда тот на мгновение замолк, переводя дух и набирая новую порцию воздуха, сумел вставить свои слова и забеспокоился, так как он вообще перестал дышать и выкатил в изумлении глаза.

– Господин Циммерман, так я каждую ночь отправляю картошку, как и положено. А это результаты сегодняшней работы. Вот и накладные. И ещё вчера отзвонился, чтобы ещё больше машин сегодня ночью прислали.

Пауль Циммерман наконец-то выпустил из себя воздух и нормально задышал, но перебирая накладные, всё никак не мог поверить, что дела оказывается идут гораздо лучше, чем он даже мог желать. Успокоился он только, когда посовещался со своим замом, который подтвердил мои слова и подлинность накладных и теперь извиняющее крутился вокруг меня, настойчиво предлагая пройти в банкетный зал. Благо до ужина оставалось около часа.

Выпили мы там уже по-настоящему, по-русски, но в этом больше упражнялся я. Хотя и Паулю досталось прилично и у нас даже хватило сил сходить и посмотреть, какая здоровенная колонна машин пришла грузить нашу картошку. Утром мне пришлось слегка полечиться, благо водки за эти дни заготовил до фига и больше. А Пауль на моё предложение выпить и поправить здоровье, аж руки в протестующем крике вытянул вперёд.

– Пауль, да ты что? Зато через двадцать минут будешь такой же весёлый и нормальный как я…

– Nein… nein… nein… – испуганно забормотал Циммерман и убежал от греха подальше, а я пошёл подгонять бойцов, потому что вчера, по пьяни, старшему немецкой колонны заказал машин на 8 дневных норм. Даже сам включился в процесс и бегал с тележками и картошкой как угорелый, но к вечеру восемь дневных планов было сделано.

День шёл за днём. Настороженность и натянутость, какие были в начале со стороны немцев пропали, и теперь они относились к нам очень хорошо, а я на дружеской почве сошёлся с председателем и мы теперь друг друга звали по именам. Несколько раз был в гостях у него дома и как-то, при очередном гостевании, я начал учить Пауля пить водку залпом. Если сто грамм он ещё, хоть и давясь выпивал, то больше уже нет. А я с досады взял и выпил 250ти граммовый стакан водки. Так Пауля чуть не вырвало только от одного такого процесса, а его жена едва не упала в обморок и всё потом суетилась около меня, ожидая что буду сейчас умирать от такого количества алкоголя.

Как это не странно, но Пауль ещё очень сблизился с моим солдатом Борей Анпиловым. Солдат был положительный и добросовестный. В один из пиковых дней сломался трактор «Беларусь» на разгрузке картофеля. Прибежали мастера с ремонтной бригады, бились над проблемой около часа, но не могли понять в чём дело. А Боря со стороны посмотрел на это и не только подсказал причину поломки, но и тут же её исправил, чем немало удивил уже опытных и дородных ремонтников. Всё это увидел и председатель кооператива. С моего разрешения он его забрал в ремонтную мастерскую и там он и остался до конца нашей работы ремонтировать технику. Пару раз, опять же с моего разрешения и великой просьбы Пауля, Боря садился за руль колёсного трактора и с удовольствием возил картошку с полей к нам, на сортировочный пункт. Анпилов был призван в армию с деревни, окончил восьмилетку и до армии работал в колхозе трактористом. Поэтому он так хорошо и разбирался в технике.