Виталий Воронин - Сезон-2

Мы с Витьком иногда посмеивались между собой, глядя, как его нескладная, худая фигура мотыляется по улице.

– Гляди, – говорил я, – вон идет очередная операция «Чистые руки»!

Еще приходили проверяющие из пожарной охраны и санэпидемстанции. С этими было проще. Первый – пожилой седеющий подполковник в синей форме МЧС, украшенной множеством нашивок и орденских планок за выслугу лет, напоминал студента из стройотряда, которых часто показывали по телевизору в 70-е годы. На экране они что-то пели под гитару и, накинув на плечи, такие – же увешанные значками курточки ехали строить БАМ.

Во время своих визитов этот подполковник находился в образе человека чести и офицера с большой буквы. Он добросовестно проверял электропроводку и обшаривал нашу мастерскую в поисках запрещенных электроприборов, резонно полагая, что если на верстаке лежат электроды, то где-то должен быть сварочный аппарат, который мы первое время перед его приходом, вывозили из мастерской в торговый зал и вешали на него ценник.

Однако вся добросовестность проверяющего испарялась, стоило ему увидеть накрытый стол с бутылкой водки во главе, в нашей подсобке. Два раза он напивался у нас до положения риз, после чего мы перестали его поить на месте, а вручали бумажный пакет с бутылкой и нехитрой закуской в виде мясной и сырной нарезок. Он был этим доволен, потому что все равно никаких нарушений у нас не находил, а отказываться от дармовой выпивки, видимо было не в его правилах.

Две пожилые, но молодящиеся сотрудницы санэпидемстанции, ярко размалеванные помадой и румянами, заглядывали к нам реже всех, видимо потому что в плане наличия тараканов и микробов, наш магазин был им не интересен. Мы не были точкой общественного питания, не хранили продукты и готовые блюда, которые могли испортиться в случае приостановки нашей деятельности. Поэтому взять с нас было нечего.

Они, как правило, бегло окидывали взглядами торговый зал, посещали служебный туалет и, покачав своими коронами из крашеных локонов, направлялись к ближайшим кафе и ресторанам. Там их уже ждали с трепетом и пухлыми конвертами в руках, владельцы этих кефирных заведений.

В общем, худо, бедно перебивались мы с хлеба на квас, получая иногда хорошую прибыль. Обычно наплыв покупателей происходил перед праздниками. Это было железное правило, которое никогда не подводило. Нашими любимыми праздниками стали Новый год и 23 февраля. В эти предпраздничные дни большинство представителей мужского рода, получив на работе зарплату, премию или достав, припрятанную от жены заначку, устремлялись по магазинам делать себе подарки.

Что любопытно, я практически не видел женщин, которые – бы старались угодить своим мужчинам и выбрать им подарок по душе. Это вам не 8 марта, когда толпы мужиков штурмуют парфюмерные, ювелирные и меховые отделы супермаркетов.

Женщины в этом плане более изворотливы, во-первых, потому что в основном зависят от мужчин и собственных средств имеют гораздо меньше, а во-вторых, потребности в подарках у них гораздо больше мужских.

В смысле, подарки они требуют гораздо чаще и независимо от наличия праздника на дворе или необходимости. Считается, что мужчина крут, если он потакает капризам своей женщины и покупает ей третью шубу, а сам всю зиму ходит в болоньевой куртке рядом с этой расфуфыренной цацой.

Вот эта нехорошая традиция и бьет по карману таких продавцов чисто мужских товаров, как оружие, рыболовное и туристическое снаряжение, а теперь еще и военный антиквариат, которым увлекаются в основном мужики. Но представители сильного пола тоже про себя не забывают, и в этот раз в преддверии 23 февраля в нашем магазине толпился народ, выбирая подарки себе и знакомым.

Подсчитывая вечером выручку, я сообщил Витьку что, несмотря на всю аморальность желаний, хочу устроить себе праздник, посетив стриптиз-клуб, где предамся пьянству и разврату.

Свою речь я сопроводил тем, что вытянул из кассы пухлую пачку пятитысячных купюр, которую Витек молча, разделил надвое и сунул мне в ладонь одну половину.

– Этого хватит и на пьянство и на разврат, – похлопал он меня по плечу.

Одевшись у двери с ключами в руках, обернулся и сказал:

– С наступающим!

У входа в ночной клуб, ярко расцвеченный огнями, толпился народ, жаждущий попасть внутрь. Мне как обладателю карты постоянного клиента это удалось без труда, и небрежно кивнув двум знакомым охранникам, я прошел сквозь стеклянные двери. Широкая винтовая лестница привела меня наверх, где уже началось представление, и грохотала музыка. С десяток танцовщиц по очереди исполняли акробатические номера у трех никелированных шестов, срывая с себя бюстгальтеры и трусики камуфляжной раскраски в честь мужского праздника.

Разноцветные лучи прожекторов метались в полутьме и зрители, развалившись на кожаных диванах вокруг сцены, свистели и орали, подбадривая девиц. У меня был заказан столик на одного, поэтому я не стал искать себе местечко среди этой шумной публики, а устроился в уютном кресле возле самой сцены.

Зал постепенно наполнялся празднующими компаниями мужчин самых разных возрастов, а танцовщицы, отработав свои номера у шеста, начали спускаться в зал и обходить клиентов с целью наживы. Они прыгали на колени к разомлевшим от спиртного мужикам и терлись о них всеми частями своих разгоряченных тел, получая за это сторублевую купюру под резинку стрингов. Некоторых клиенты приглашали их за столики, и они с удовольствием ели и пили на халяву, стараясь заказать при этом самые дорогие блюда и напитки.

Все эти разводки мне были давно известны, поэтому чтобы сэкономить деньги и нервы, я заказал себе сковороду жареной картошки с мясом и бутылку водки. Потом я пригласил за столик наиболее приглянувшуюся мне танцовщицу с длинным конским хвостом каштановых волос, стройными ногами и большой грудью. Она, было, попыталась сходу заказать бутылку шампанского, но я пресек эту попытку, объяснив ей, что не собираюсь платить за ее капризы.

Немного потискавшись у меня на коленях, она получила пятьсот рублей и обещание заплатить еще десять тысяч в приватной комнате, если посидит и выпьет со мной водки. Она с радостью согласилась и теперь висла у меня на шее, не подпуская своих товарок, которые могли распотрошить ценного клиента.

Я обратил внимание на соседнее кресло, в котором сидел пожилой лысоватый мужчина в дорогом костюме с изрядным брюшком. Его столик ломился от еды и выпивки, а сам он был увешан голыми девками как бездомный пес репьями. Они громко смеялись над его комплиментами, и пили французское шампанское «Кристалл» не забывая закусывать его черной икрой и омарами. Сразу было видно, что мужика раскрутили по полной программе, на что он только пьяно посмеивался, да похлопывал по упругим голым задницам стриптизерш, извивавшихся перед ним.