Виктор Пискунович - Последняя лестница

© Виктор Александрович Пискунович, 2019

ISBN 978-5-4496-5953-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

И увидел во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, Ангелы Божии восходят и нисходят по ней. И вот, Господь стоит на ней и говорит: Я Господь, Б-г Авраама, отца твоего, и Б-г Исаака. Землю, на которой ты лежишь, Я дам тебе и потомству твоему; и будет потомство твое, как песок земной; и распространишься к морю и к востоку, и к северу и к полудню; и благословятся в тебе и в семени твоем все племена земные; и вот Я с тобою, и сохраню тебя везде, куда ты ни пойдешь; и возвращу тебя в сию землю, ибо Я не оставлю тебя, доколе не исполню того, что Я сказал тебе. Иаков пробудился от сна своего и сказал: истинно Господь присутствует на месте сем; а я не знал!

В чартере рейса Шанхай—Рим летела на первый взгляд обычная семья китайского земельного магната Мао Чэня. Благодаря прямым родственным связям с главой Поднебесной, который приходился предпринимателю братом, Чэнь владел примерно половиной всех плодородных земель в Китае. Земли он успешно сдавал в аренду крупным корпорациям по выращиванию зерновых, овощей, фруктов, семян и всего, чего душа пожелает. Мао сопровождали его новая, пятая по счету, супруга и постоянно пребывающая в себе 17-летняя дочка по имени Айминь. Айминь была единственным официальным ребенком в этой семье. Она появилась на свет от первой жены Чэня, которая скончалась на родильном кресле в момент появления дочки на свет. Неофициально у Мао было еще около двух десятков детей, которые жили без документов в монастыре в трех часах езды от Гуанчжоу. Айминь видела многих мачех и любовниц отца, которые приходили и уходили. Все эти леди вели себя как под копирку. Сначала хотели от девочки избавиться, а затем подружиться, чтобы удержать мужа. Однако ни один из способов ни одной из них не помог добиться желаемого результата. Чэнь менял всех как устаревшую модель телефона, иногда чаще, чем один раз год.

– Дочь, вот скажи мне, своему отцу, – говорит, глядя сквозь маленькие очки, нервный папаша. – Почему ты все время надеваешь только этот жутко-рыжий цвет? Все кофты, все блузки и вот этот непонятный жакет. Ты можешь позволить себе любую вещь, но ты будто нарочно меня провоцируешь этим странным цветом!

– Оставь ее, она не виновата, что ты так боишься самолетов, – говорила его новая жена. – Выпей успокоительное. Да и нашел с кем говорить. Она все равно ничего внятного не ответит. Хорошо, если не расплачется, – крутя в руках золотой каблук своей туфельки, обрамленной жемчугом и рубинами, сказала изящная, с признаками бывшей модели супруга.

– Кто бы говорил?! – уставился презрительно на жену Мао. – Она просто боится быть не собой. Перфекционистка, как я, – пытался защитить дочку отец.

«Выброшу ее на помойку, откуда это животное и подобрал», – сделал для себя внутренний вывод относительно новой жены Мао.

– Извини, дорогой папа, обещаю, что ты больше никогда не увидишь на мне этого жакета, – робко сказала девушка, только вышедшая из периода ранней юности, но еще не перешедшая в молодость.

Она посмотрела отцу прямо в глаза из-под своей длинной и тяжелой челки.

– Можно мне зайти в кабину пилота? – спросила она у обоих родителей.

– Иди, только не смотри на меня таким стеклянным взглядом, – отрезал отец, снимая свои очки.

Мачеха демонстративно не смотрела на девочку, жуя жвачку, пытаясь высмотреть что-то в иллюминатор. Трясущейся рукой тинейджер отстегнула ремень, поправила заплетенные резинками косички, и вот уже тоненькие ножки шлепнулись на пол из сиденья. Она направлялась к человеку, в руках которого постоянно находится жизнь пассажиров самолета.

– Она все равно никогда не станет нормальной, как я мог думать, что мои деньги смогут все вылечить на свете, она так и осталась аутистом, или как еще это называют, – говорил китайский бизнесмен. – Она… она даже никогда меня не обнимает, кажется, что она совсем чужая.

– Плохая идея была брать ее с собой, – говорила, зевая, жена Чена. – Да и вообще, все плохая идея.

Девушка шаг за шагом, держась за изголовья кресел, подходила к кабине главного человека на борту. Чувствовалась легкая турбулентность, самолет немного трясло, покачивая из стороны в сторону.

«Моя дорогая должна дать жизнь нашему первенцу со дня на день. Она осталась сама, – думал слегка поседевший, но очень ухоженный пилот, который пребывал в отличной физической форме. Ежедневные занятия в тренажерном зале и плавание в сочетании с десятикилометровым бегом не проходили незаметно. – А я ей обещал, что не полечу. Но ведь как я мог не выручить своего брата? Я верю ему, что он на курсах по лечению от наркозависимости. Как я мог не заметить происходившие с братом изменения, когда нам было по 14 лет? Ну ничего, ему осталось совсем немного, и он будет, как прежде, веселый и жизнерадостный парень. Мы будем снова собираться на рождественские ужины всей семьей. Родители наконец-то успокоятся и проживут, может, по этой причине чуть дольше. Лишь бы только схватки начались не сегодня. Потерпи, сынок, подожди папу. Я уже вижу вдалеке огни Вечного города», – разговаривал сам с собой пилот, надеясь, что ребенок окажется мальчиком. Он переживал, и все его мысли были о том, как она там дома, на кого будет похоже их дитя. Ребенка они ждали уже больше 10 лет.

«Как же мы будем счастливы, когда наконец-то наш сынок посмотрит на нас, когда подарит свою самую необыкновенную улыбку на свете. Я чувствую себя как комар во время дождя», – подумал пилот.

Ливень не прекращался. Капли, падающие из серых облаков, становились все крупнее. Вдруг за спиной он услышал голос молодой девушки, но он звучал, как растягивающиеся меха плачущей волынки:

– Зачем вы летите сейчас вместо своего брата, зачем вы снова ему поверили? Зачем, если это не ваш рейс, не ваша судьба? Зачем вы ели одну и ту же еду со вторым пилотом, если в вашей авиакомпании существует строгий порядок раздельного питания для двух пилотов на борту?

После этих слов пилот почувствовал проблемы с пищеварением. Его бросило в холодный пот. Напарник главного пилота также держался за живот. Она повернула своей дрожащей рукой его голову к себе и сказала:

– Вы понимаете, как нам тяжело бороться, когда человек сам не понимает, что для него важней? Вы мечтаете, чтобы всем было хорошо, а про себя забыли. Но для нас вы имеете такое же важное значение, как и любой другой, – она с грустью смотрела вдаль через облака.