Леонид Беспамятных - Приключения в городе и деревне. Невыдуманные истории. Книга четвертая

Фото Татьяны Балахоновой

Обедали. На одной лавке за столом сидели мы с отцом, братья – на другой.

Увидев в окно друга Петьку, я засуетился и, не допив кисель, выскочил из дома. Тот взял меня за руку и завел за пригон.

– Леня! Я тоже пугач смастерил! Не веришь?

– Пугач? Покажи! – не поверил я.

Петька засунул руку в карман брюк и вытащил что —то, завернутое в платок. Развернул, смотрю, действительно, пугач.

Оглянувшись по сторонам, Петька сунул мне коробок спичек и перочинный ножик

– Готовь серу!

Минут через пятнадцать я закончил соскабливать серу со спичек.

– Молодец! – похвалил Петька и стал засыпать ее в ствол из латуни. Затем туго —натуго утрамбовал.

– Отойди! – приказал он, поднял руку, и тут так жахнуло! Аж уши заложило.

– Тьфу, едрена -ворона! – прокричал Петька, – разгоняя рукой дым. -Ну, как? Оробел, никак? Не хуже твоего получился пугач.

– Ишь ты! – удивился я.

– Можно было маненько пороха подсыпать, да опасно. Вон, Витька Калинин глаз выбил.

– Ни в коем разе! – согласился с другом я. В деревне только и было разговоров про несчастные случаи с мальчишками -одноклассниками, Витя Калинин выбил себе глаз, а а Гена Максимов разорвал большой палец на руке

Сунул руку в карман, чтобы достать свой пугач, но ни в одном кармане, не в другом ничего не обнаружил… Хвать – хвать себя за одежду. Тщетно.

«Вот заковыка! Куда делась? – удивился я. Будто кипятком обожгло.—Странно».

Не слова не говоря, кинулся в сторону дома. Бегу, аж шубу завернуло. Сам под ноги смотрю во все глаза.

«Может где выронил? – размышляю.– Экая незадача!»

В сенцах включил свет, осмотрелся. Нет ничего. Поискал на кухне, заглянул под лавку. Бесполезно.

– Ты чего такой расстроенный? Чего потерял, что ли? —отец спрашивает. Я молча прошел в горницу.

«Ну, куда, интересно, он запропастился? – соображаю. —Надо еще в баньке посмотреть».

Вернулся ни с чем. Смотрю, отец валенки мне протягивает.

– Отнеси Кириллу Клепикову. Просил на пару дней. Собирается в райцентр завтра ехать, а свои подшить некогда.

– Отнесу, если надо.

– Заодно и на рысь посмотришь.

– Какую рысь? Живая, что ли?

– Нет. Вчера охотники привезли, Кирилл же заготовителем сейчас работает, сказывал, что на березе, мол, подстрелили. Возьми фотоаппарат, сфотаешь.

Отец пристально посмотрел на меня и проговорил медленно:

– Предупреждаю, прекращайте с пацанами бабахать. Вот сдашь мне свой пугач, обещаю, возьму тебя в город.

Мало того, отец пообещал в цирк сводить. У меня даже рот открылся:

– Ничего себе! Правда, что ли?

– Что оторопь взяла? Слово даю!

– Да я —то что? Потерял его, папа, честное слово! Куда делся, сам понять не могу.

– Как это? —удивился отец. – Не надо ля —ля! Только что слышал, как бабахнуло за пригоном.

Чувствую, глаза мои увлажнились, того гляди слезы покатятся, пытаюсь оправдаться:

– Это не я. То Петька!

Лицо у отца помрачнело:

– Ну, как знаешь, советую хорошо подумать, иначе, мне одному придется в город ехать.

Хлопнул по плечу и добавил:

– Пойми, сынок, о твоем здоровье беспокоюсь.

Я был в отчаянии и не знал, где искать злополучный пугач. Вспомнил, что утром сено корове таскал в пригон. Там все пересмотрел. Граблями у зарода все перегреб. Мало того: опустился на колени и стал перебирать сено, но куда там —зря время потратил.

«Что же делать?» – лихорадочно рассуждал я. В туалет заглянул.

Мне еще ни разу не приходилось бывать в городе. Шел по улице, обдумывая план поиска. Вдруг слышу: кто —то меня зовет. Оглянулся, смотрю, пацаны мячик гоняют. Решил к ним присоединиться.

«Фотоаппарат куда деть? – задумался я. – Разобьется обьектив, получу по полной от родителей».

И тут меня осенило: «Дай, -думаю, -положу в валенок».

Сунулся туда. Чувствую, рука коснулась чего —то… Меня моментально осенило, ахнул:

– Елки —палки! Никак, пугач?

Вы, дорогие читатели, не поверите, но случилось чудо, действительно, это был он!

– Надо же! Вот везуха! – закричал на всю улицу.

Позже разбирался с этой историей. Оказывается, валенки под лавкой стояли, пугач из кармана и свалился прямехонько в один из них.

Разоружился перед отцом через полчаса. Как и было обещано, побывал в городе на зимних каникулах

Вот такая вышла история

В июне девяносто шестого на работе задержался, поэтому только часам к семи вечера удалось добраться до своей делянки с картофелем, что за поселком Ростовка – это от Омска недалеко.

Жара невыносимая, на небе ни облачка. Картофельные кустики только – только показались из земли. Сорняк начал их одолевать, в основном осот. Поторапливаюсь, чтобы к последнему автобусу успеть. Вдруг вижу – на участках, что через дорогу люди забегали, бросают тяпки на поле – и в машины.

Повернул голову в сторону птицефабрики и оторопел… Черная туча полнеба закрыла.

«Вот это да! – ахнул я. – Что же делать?»

Аж поежился, оцепенев, липкий страх подкатил к горлу.

«Бежать надо! – пронеслось тут же в голове. – Может быть успею…»

Сумрачно стало вокруг и тревожно очень. Птички враз притихли. А из – за горизонта вдруг вихрь воронкой землю закрутил и погнал как раз мне навстречу. Зашумела и низко нагнулась к земле трава от набежавшего ветра. Запахло озоном.

До Ростовки полем бежать километра четыре, не меньше. Ни одного деревца на пути… Вижу, не успеть добежать мне при любом раскладе, но, не раздумывая, рванул напрямки. Тяпку бросил, а в руках пакет полиэтиленовый с булкой хлеба в нем. Метров сто, не больше, пробежал, как на траву под моими ногами стали падать крупные капли дождя, а затем туча разом лопнула с треском, обрушилась холодным косым ливнем.

Ливень начал хлестать такой силы, что за водяной завесой впереди ничего нельзя было различить. Вода прямо клокотала в лужах под ногами.

«Ой! Сейчас град лупанет!» – сообразил я. Гулко заколотилось сердце.

И тут на меня, как будто, кинули сверху горсть замороженного гороха. Потом еще… Больше того – ледяной горох сменился на крупные градины, которые прыгали, как в пляске, трава под ногами пришла в неистовое движение.

«Ну, – думаю, – пропал».

Мало того: стало совсем темно, как ночью. Ветер кружил с такой силой, что я совсем остановился. Идти вперед дальше было просто невозможно. Остановился. И под ударами градин стал медленно опускаться на колени…

Пока под ударами стихии я оседал, земля покрылась от града ледяным панцирем. Коленям было нестерпимо больно. Боль пронзала все тело. Секло градинами, хлестало все сильней и сильней. Голову старался прикрыть пакетом, но его хватило ненадолго, разорвало в клочья.