Иветта Ли - Фокусник. Книга вторая. Погасшая звезда

Нина может поместить его в тюрьму, а это не входило в его планы. Докопаться, что произошло с Соней – это единственный способ вернуться туда, где его место на всем этом свете. На сцену, к публике, софитам и созданию новых трюков и иллюзий.

Макс снова раскатал карточную ленту по руке от кисти до локтя и резким движением подкинул ленту в воздух, карты одновременно взлетели как склеенные, и Макс правой рукой сгреб карты прямо в воздухе. Макс победно улыбнулся.

Он вернет свою жизнь.

Розыскное дело, переданное Нине смежниками из МВД, оставляло больше вопросов, чем давало ответов. Все опрошенные по горячим следам свидетели – пассажиры и члены экипажа – словно сговорившись, твердили одно и то же: Вавилова видели в аэропорту, он сел в самолет, но из самолета не вышел, поскольку бесследно исчез в воздухе. Нине предстояло отделить факты от домыслов и выяснить, есть ли в исчезновении Вавилова признаки преступления. Она не сомневалась, что справится, надо только неукоснительно следовать намеченному плану.

– Нам надо отделить реальные события от иллюзий, – Нина удержалась, чтобы не посмотреть на Макса. – И все сделать быстро.

Иван вручил Нине распечатку:

– Отец Вавилова умер. Из родственников – мама и брат. Семейное положение: холост. А женщины, тут такой букет имен… Похоже, они передавали друг другу страсть к Вавилову, как вирус.

* * *

Мама Дениса Вавилова Ирина Станиславовна оказалась высокой представительной дамой с правильными чертами лица, идеально ровной спиной и синими глазами за стеклами строгих очков, но не цвета летнего неба, как у сына, а тона засушенной в гербарии фиалки. Четкая дикция, тщательные формулировки и богато модулированный голос в ней выдавали педагога. Действительно, в пятьдесят восемь лет она продолжала работать завучем в школе для одаренных детей. Нину она приняла дома, в небольшой гостиной, где главным украшением были книги. Нина сразу приступила к делу:

– Почему вы не заявили о пропаже сына?

– Я не понимаю, к чему этот переполох, – недоуменно ответила Ирина Станиславовна, – Денис много путешествует. Мог потерять телефон. Вот увидите, с ним все хорошо!

– У него есть серьезные болезни, опасные для жизни – диабет, болезни сердца, эпилепсия?

Ирина Станиславовна замахала руками, как будто отгоняла настырную осу:

– Что вы! Он абсолютно здоровый мальчик. У него нет даже медицинской карты. Но он себя перегружает. Очень много работает.

– А нервное переутомление, срыв?

Ирина Станиславовна недовольно поджала губы:

– Я всегда ему говорю: все деньги не заработаешь. Береги себя. Но разве он послушает?

– Не упоминал Денис, что хотел бы все бросить, уехать, выпасть из жизни?

– Это невозможно. Он очень ответственный человек. Я воспитала его таким, – она взглянула на Нину с гордостью. – Перед выходом фильма у него множество обязательств, каждый день расписан. Денис не может подвести людей.

Нина решила зайти с другой стороны, чтобы преодолеть сопротивление Ирины Станиславовны:

– Вы видели множество детей. Денис выделялся среди сверстников?

– Денису многое дано. Он учился так легко, как будто ему все вкладывали в голову. Круглый отличник. Рисовал, играл на скрипке. А выбрал кино, – было видно, что она разочарована. – Хотите я покажу вам картины Дениса?

Ирина Станиславовна повела Нину по коридору и остановилась перед комнатой со створчатыми дверями, торжественно улыбаясь, распахнула двери. Окна были задернуты плотными шторами, хозяйка щелкнула выключателем, на стенах зажглись лампы направленного света, установленные над картинами. Хотя свет, сконцентрированный на картинах, скупо освещал остальную обстановку, Нина заметила, что мама актера тщательно поддерживает иллюзию, будто старший сын только что покинул комнату, хотя он давно здесь не жил. Письменный стол, на котором открыт толстый том, теннисная ракетка, стопка компакт-дисков, скрипка в открытом футляре. На полированной деке скрипки ни пылинки – похоже, Ирина Станиславовна регулярно прибирается здесь. Книжная полка: Блаватская, Кастанеда.

– Денис увлекается эзотерикой?

– Он пытливый мальчик. С детства хотел разобраться в устройстве мира.

Нина подошла поближе и стала рассматривать картины. Картин было три, большого формата, оправленные в тяжелые дорогие рамы.

На первой изображен горный пейзаж под ночным небом. Неприступные пики, холодный свет, одинокая человеческая фигура на вершине, раскинув руки, принимает звездный дождь. Сверкающие хвостатые звезды осыпают огнями человека и гаснут у его ног.

Нина перевела взгляд на следующую: все полотно второй картины занимало звездное небо. Кляксы звезд жались на периферии, а центр был черен и пуст, но, вглядевшись, можно различить тоннель, уходящий в бесконечность. Воронка тоннеля засасывала свет и глотала заезды. Дыра в бесконечность.

На третьей картине на краю горного утеса лежал обнаженный мужчина и, опасно перегнувшись, вглядывался в пропасть. Мужчина изображен со спины, его лицо почти скрыто от зрителя, но напряженные мышцы спины, рука, вцепившаяся в камни, передают безрассудную тягу навстречу гибели. Ниже утеса туман свивается в причудливые миражи, но они скрывают острые скалы.

Нина не разбиралась в живописи, скорее всего, это были ученические работы, не слишком умелые и по-юношески многозначительные, но зловещий смысл им придавали обстоятельства. Отныне они выглядели как предзнаменования. Не особо впечатлительная Нина поежилась.

– Когда он их написал?

Ответа не последовало, и Нина повернулась к матери Вавилова. Ирина Станиславовна смотрела на полотно из-за плеча Нины растерянным тревожным взглядом, как будто видела его впервые, ее учительская дидактичность исчезла без следа. Сквозь оболочку собранной моложавой дамы проглянула испуганная беспамятная старушка, какой она станет через годы. На ее лице проступила обреченность:

– Пожалуй, я подам заявление в полицию о пропаже без вести Дениса.

* * *

В отделе Таня прикрепила к доске поэтажный план аэровокзала и сообщила:

– Аэропорт в Ростове старый. Его уже частично стали демонтировать. На первом этаже один вход с рамкой металлоискателя и один выход. Есть еще вход, которыми пользуются сотрудники, но он обычно заперт.

– Они что, о пожарной безопасности забыли? – удивилась Нина.

Таня пожала плечами и продолжала:

– На этом же этаже ВИП-зал с прямым выходом в зону досмотра и на посадку. Остальные выходы на посадку со второго этажа. Камеры здесь, – она ткнула пальцем в схему, – здесь и здесь.

При упоминании камер все выжидающе посмотрели на Ивана, а Нина спросила у него: