Ксения Ремарк - Головные мюсли

– А я не знал, что ты пишешь, стервятница, – сказал мне Максим и так удивленно и злобно смотрел на меня.

Я промолчала и отвела взгляд.

– Почему это она стервятница? – поинтересовалась моя подруга Марина.

– От слова стерва, – усмехнулся он и уже пожирал меня взглядом. Он меня хотел, и я это знала.

Моя подруга недоумевающе посмотрела на меня, ожидая что же я ему скажу.

– Стервятник не от слова стерва, осел.

– Плевать, ты все равно похожа на стерву, – сказал он, и вся наша группа с обвинениями взглянула на него.

– А ты на крысу, – улыбнулась я.

– Ребят, успокойтесь, что вы все никак не можете поделить что-то, – сказала наша незначительная, но добрая одногруппница.

– Мне нечего с ним делить, – сказала я,– просто меня бесит, что он за языком следить не может. Я отчасти за тебя волнуюсь, Максим, – я подвинулась к столу поближе и постаралась настроить минимальное расстояние между нами с ним.

– Да что ты? – он пододвинулся ко мне и хитро улыбался.

– Да, а то вдруг тебе кто язык длинный отрежет, и будешь молчать ходить, грустный.

– Интересно кто мне его отрежет?

– Ну, допустим, я.

– Хех, ты не отрежешь, – усмехнулся он и отодвинулся от меня, будто с облегчением, – а то как я тебе без языка соски облизывать буду?

Раздался смех парней, и недовольный гул девушек.

– Тупой баран, – ответила я и отодвинулась от стола. Я пила чай и старалась не смотреть на этого говнюка. Мой взгляд упал на Илью, и ему не было смешно, он словно сочувствующе смотрел на меня. Мне это не особо понравилось.

– Ладно, хватит собачиться. Начали не из-за чего, – пыталась успокоить нас все та же одногруппница. – Ники расскажи, о чем ты пишешь.

Все молча уставились на меня, и я даже не знала, что им сказать. Я ненавидела свои произведения, и не считала себя писателем, хотя другим мое творчество нравилось.

– Я пишу разные произведения. В основном сопливые романы.

– Классно, а у тебя есть что почитать?

– Есть, но я не люблю это всем показывать.

– Стесняешься что ли? – добро улыбалась Олеся, та добрячка, ее так зовут.

– Да ей стыдно, – сказал Максим и попал прямо в точку.

– Не верю, – вертела головой Олеся,– как может быть стыдно, за что ты пишешь?

– Поверь моему опыту, Олесь, можно, – сказала Катя, моя подруга. – Я вот когда в прошлый раз напилась бывшему такое написала, до сих пор стыдно.

Кто-то посмеялся. А я была рада, что меня спасли от прямого вопроса, в котором лежала ответственность за мои произведения.

– Все мы тут немного творческие люди, – сказала моя другая подруга, ее звали Снежана. – Я вот, например, стихи люблю писать, Илья рисует, Олег на гитаре играет…

Дальше я не помню, так как после слов про Илью я отключилась от разговора. Тогда я поняла, почему он всегда такой тихий и даже незаметный, он художник. Меня заинтересовало в тот момент, считает ли он это делом своей жизни или просто рисует, когда появляется настрой. Я очень люблю художников, из-за того, что каждый из них неповторим. И всегда мечтала уметь рисовать, но я как мечтала? Что просто раз, и умею. Я любила рисовать раньше, и мне нравился процесс и результат, хоть и получалось не очень. Пыталась ходить в худ. школу, но мне там не понравилось, потому что там заставляли рисовать то что скажут. Я сама по себе человек такой, что не люблю, когда мне указывают. В итоге я бросила ее и думала, что смогу самостоятельно научиться. Главное, больше практики! Но по сути и практики так и не получилось, потому что с каждым годом меня тянуло писать, а не рисовать. Я знаю, что никогда не поздно научиться, но хочу, чтобы и ты об этом задумался.

Илья смотрел мне в глаза, что очень смущало. Хотя я по натуре такой человек, что меня трудно смутить. Я могу сделать так чтобы человек оказался в неловкой ситуации, и я была в выигрыше. Правда с Максимом у меня не всегда получается.

Не хочу сейчас говорить о нем.

Когда наши посиделки закончились и все собрались по домам, я вдруг решила подойти к Илье и спросить у него следующее: "Илья, ты давно рисуешь?"

– Что? Э, да, – он не ожидал, что я с ним заговорю, поэтому очень растерялся.

– Мне бы хотелось посмотреть твои рисунки, – я вежливо улыбалась ему, стараясь помочь избежать растерянности, но что-то мне подсказывало, что своей улыбкой только сбивала его с толку.

– Но у меня нет с собой.

– Ты рисуешь на бумаге?

– Да.

– А можешь принести показать?

– П…Показать?

– Ну да, мне интересно.

– Я могу конечно, хотя это будет весьма проблематично, – он взглянул мне в глаза и завис.

– Ты меня извини тогда, если это проблема, то тогда не нужно.

– Нет, я принесу.

– Ну, хорошо. Спасибо.

Он глядел на меня влюбленными глазами, я часто видела этот взгляд на себе от парней и прекрасно знала, что он означает.

На следующий день с утра, когда начались лекции, Илья опоздал, и подсел ко мне с большой и толстой папкой.

– Там твои рисунки? – спросила я и смотрела на это огромную папку.

– Да, тут я храню свои самые любимые работы,– он похлопал по папке.

– Спасибо, – я подмигнула ему и улыбнулась. Мне захотелось, его возбудить. Я люблю видеть желание в глазах парней. Возможно, это из-за того, что я нимфоманка, а возможно мне начал нравится Илья.

Он достал тетрадь с ручкой, готовясь к лекции, а я открыла его хранилище искусства.

В его папке было очень много рисунков с женщинами, различные выдуманные персонажи, некоторые были из какой-то мифологии, какие-то красивые наброски, еще там были натюрморты. Мне было очень интересно разглядывать его рисунки, у него действительно был талант. А ему похоже было интересно наблюдать за мной.

– Ты ходил в художку? – спросила я.

– Нет, – ответил он. У него были пленительные зеленые глаза, такие яркие, что я даже не поверила, что это его настоящие глаза. Может быть это были линзы, не знаю, не разглядела. Я смутила его и подумала о том, что в глазах каждого человека таится своя дорога. Дорога длиною в жизнь, но у каждого она разная. У кого-то как железная дорога, у кого-то огромное море, по которому человек плывет словно корабль, преследующий закат, у кого-то беспроглядный космос. А у него была тропинка в июньском лесу, такая живая и манящая уйти далеко в глубь чащи. Мне очень захотелось узнать его поближе.