Игорь Якобсон - Я с вами жив…

О, эти многочасовые очереди за бананами, женскими сапогами, туалетной бумагой! И ведь даже наткнуться на такую очередь уже было большой удачей!

Свой летний отпуск мы тогда проводили в походах. И к летнему походу готовились целый год, накапливая вышеупомянутые мясные консервы, гречневую крупу, твердокопченую колбасу и тому подобные «долгоиграющие» продукты. В магазинах ничего такого не было. Все это извлекалось из продаваемых непосредственно на предприятии продовольственных заказов. Борьба за эти заказы вносила дополнительные малопривлекательные штрихи в жизнь производственных коллективов.

Не буду говорить о проблемах с более-менее качественной одеждой или мебелью – меня эти вещи мало интересовали. Но вот трудности с покупкой хороших книг раздражали сильно! Единственной отдушиной в этом смысле оставались визиты в глухую сельскую местность или же в иноязычные республики типа Армении или Молдавии. Книги были основным вывозимым оттуда грузом.

Короче, жизнь в СССР (по крайней мере, в Ленинграде) не была голодной, но за счет временных и трудовых затрат на элементарное бытоустройство, она была очень унизительной.

В 1998-м году мой коллега Витя Ефремов поехал со своей семьей в Грецию на автобусе. Путь лежал через Беларусь. Автобус на несколько минут остановился для заправки в маленьком городке. Витька, который, благодаря своему метаболизму, мгновенно сжигал любые калории, тоже решил использовать эту остановку для «дозаправки» и устремился в близлежащий магазин, не заметив, что за ним увязался десятилетний сын. Узнал он об этом, только услышав за спиной изумленный голосок: «Папа, что это?» Витя обернулся и отследил, куда устремлены расширившиеся глаза малыша: всего лишь на магазинные полки, на которых предстало вполне привычное Витиным глазам памятное с давних лет зрелище – трехлитровые банки с березовым соком вперемежку с буханками хлеба и рыбными консервами типа «килька в томате». И тут мой друг сообразил, что ребенок в силу своего малолетства не может помнить советские времена, а посему зрелище почти пустых полок для него в диковинку.

Заметьте, выше я описывал не пресловутое перестроечное время, когда быт стал еще хуже, но это компенсировалось несравненным ощущением нарастающей свободы и счастья позитивных перемен, но впечатления эпохи развитого социализма.

А примерно к 1990-му году бытовые условия опустились вообще ниже плинтуса. Правительству пришлось нормировать распределение, выпустив талоны на большую часть дефицитных продуктов, среди которых были гречка, сахар, мыло, стиральный порошок и многое другое. Особенное же мучение порочным людям, к которым относился и я, доставляло нормирование отпуска алкогольных и табачных изделий. Впрочем, в отдельных случаях введение талонов играло положительную роль: талоны выдавались в равных количествах на каждого члена семьи, включая новорожденных младенцев. В том числе на водку и сигареты. В результате, по воспоминаниям моей нынешней жены, художника Галины Гричановой, кладовые многодетных семей были забиты спиртным и табаком. А существовала ли когда-нибудь в России валюта более надежная, чем бутылка водки, которой можно было расплатиться хоть за вызов водопроводчика, хоть за наем трактора для своих шести соток? То есть непьющие, некурящие и многодетные люди на короткое время стали привилегированным классом, настоящими богачами.

Кстати, уже в конце 1990-х я неоднократно был свидетелем обнаружения «заначек» почти десятилетней давности. Как правило, это происходило именно в таких семьях.

Еще одна feature заключалась в том, что талоны эти имели исключительно региональное хождение. Сие означало, что командировочный не мог разжиться в чужом городе ничем из обширнейшего перечня. А что командировочные традиционно делают по вечерам после работы? Конечно же, выпивают в приятной компании. Таким образом, в конце перестройки командировки лишились своей основной мотивации.

Ну да хватит об этом. В целом смысл моего отступления прост: не надо стремиться «Back in USSR».

Но вернемся к нашим баранам. Следующей экономической предпосылкой появления рынка ПО стало принятие весной 1988-го года закона «О кооперации в СССР», разрешившего кооперативам заниматься любыми не запрещёнными видами деятельности (до этого разрешенные кооперативам сферы деятельности можно было по пальцам пересчитать). Не скажу, что эта форма собственности стала особенно популярной среди разработчиков софта, но все же появились и такие организации. Главным примером может служить организованный Сергеем Проскуриным «Локис». Но о преимуществах и недостатках кооперативного движения пусть рассказывает сам Сергей.

Зато выраставшие как грибы кооперативные магазины и рестораны, в которых можно было купить пусть не все, но гораздо больше, чем в соответствующих государственных учреждениях, наконец, позволили нам тратить заработанные через ЦНТТМ деньги, не прибегая к помощи черного рынка. Это было приятно и удобно!

Наконец, еще одним стимулом к появлению рынка ПО стал ежегодно возобновлявшийся мораторий на действие эмбарго на ввоз персональных компьютеров, что привело к появлению рынка hardware. Первоначально сей рынок носил несколько странный характер. Уже не помню, по внешним или по внутренним причинам (скорее, по внутренним) торговать собственно компьютерами было запрещено, зато можно было свободно приобретать программно-аппаратные комплексы.

С такого комплекса и началась компания «КОМПАС». Дело было примерно в 1988-м году. Мне позвонил мой близкий друг Сережа Артюшков, занимавшийся аутсорсинговым (правда, тогда такого слова в русском языке еще не было, но, как говорится, «слова нет, а попа есть») обслуживанием вычислительной техники. Среди его клиентов была и некая расположенная в Ленинграде военная часть. Эта часть получила разрешение (и финансирование!) на приобретение такого программно-аппаратного комплекса на базе IBM PC/XT.

Вояки разумно решили, что раз за софт все равно уплачено, то надо отобрать из предлагаемого продавцами набора такие пакеты программ, которые смогут хоть как-то пригодиться в жизни и работе. Но своих специалистов в военной части не водилось, посему они воззвали о помощи к Сереге и предложили съездить в командировку в Москву, дабы совершить на территории продавца необходимый отбор. Сергей занимался тогда исключительно отечественными «персоналками» и переадресовал эту просьбу мне. Я тоже в тот момент работал, в основном, с мэйнфреймами и поэтому предложил в качестве эксперта свою первую жену Нину Якобсон, уже тогда занимавшую на своем предприятии должность руководителя группы разработки АСУ на персональных компьютерах и имевшую в этом деле немалый опыт.