Магдалина Гросс - Стоит только захотеть

А вот Вася… Об этом думать не хотелось. Говорить тем более. Как мне удалось выяснить позднее, мой красавец-муж, сомневаться в порядочности которого мне даже не пришло бы в голову, пока я лежала сначала в больнице, потом в роддоме, стал обхаживать – кого бы вы думали? Соседку с верхнего этажа! И ладно бы, если это была приятная молодая женщина. Эта соседка была Васю старше на очень приличное число лет. Этакая «мамочка» для взрослого «сыночка»!

Конечно же, первое время они, как могли, скрывали свою связь, причём делали это довольно умело, словно они были не любовниками, а опытными разведчиками, которые ни за что не допустили бы неверного шага. Я же, если признаться честно, занятая только Кирюшиным состоянием, которое, слава Богу, выравнивалось благодаря наблюдению опытных врачей, а также невиданной доселе умной медицинской технике, на какое-то время утратила присущую каждой женщине бдительность.

Когда, спустя семь или восемь месяцев, я во всех подробностях узнала о похождениях моего благоверного, всё получилось, как в стихотворении Эдуарда Асадова:

Только в асадовских стихах речь шла как раз о мужчине. Здесь же эту роль пришлось примерить на себя мне!

Тем не менее, это была правда. Я не стала закатывать Васе ненужных истерик, рассудив, что нервную систему зря изводить не стоит. Позвонила родителям, объяснила ситуацию. Папа сразу сказал: «Приезжай, Ленка, и внука привози. Нечего тебе там оставаться, с этим кобелем!»

Вася всё что-то пытался мне объяснить, что мол, связался со своей пассией по дурости. Что совсем она ему, молодому, мозги затуманила, пообещав и в квартире его прописать, и машину, оставшуюся после первого мужа, на него оформить. А он, как глупый мальчишка, на все её обещания поддался. Только я все эти бредни слушать не стала. Не стала, потому что видела: обманывает он меня. И не в прописке, и не в машине там дело. Что послужило настоящей причиной Васиных походов «налево», мне было безразлично. Какая разница! Раз он нашёл себе, как ему показалось, более достойную пару, пускай с ней и остаётся! Хоть в квартире, хоть в машине, да хоть на краю света!

Покидала я в старую спортивную сумку самое необходимое, купила билеты, забрала Кирюшу и уже через двое суток переступила порог родительской квартиры. Вася, кстати, нас тогда даже не проводил и простого «До свидания» на прощание не сказал. Ну, да Бог с ним…

Мама с папой, конечно, очень обрадовались, когда познакомились Кирюшей поближе. Ведь до этого они видели его только на фотографиях, да по телефону общались, слушая его лепет. А тут внук сам пожаловал! Они его совсем затискали, зацеловали и забаловали. Папа чуть ли не каждую неделю новую игрушку ему приносил.

А мама, как только подошло лето, стала уговаривать меня всё-таки доучиться на пятом курсе, чтобы образование из «незаконченного высшего» превратилось в самое, что ни на есть законченное. Да меня и увещевать особенно было не надо: я же сама понимала, что недоучку никто на более-менее хорошую работу не возьмёт. И что хочешь-не хочешь, а диплом получить нужно.

Поэтому, оставив Кирюшу с родителями, я поехала в родной свой университет, чтобы выяснить, каким образом мне можно восстановиться (если вообще можно, конечно), а заодно к Людмиле Фёдоровне решила заглянуть.

– Да-а-а-а… Ну, ты меня огорошила, – протянула моя собеседница, глядя по старой привычке мне прямо в глаза, – а ведь какая любовь у вас, помню, была!

– Была, да сплыла, – горько усмехнулась я. – Ладно уж, чего о ней жалеть! Вы мне лучше расскажите, как у вас тут дела идут.

Людмила Фёдоровна, словно не ожидая моего вопроса, аж со стула приподнялась. Потом заулыбалась, сказала полушёпотом:

– Дела у прокурора бывают. А у нас – так, делишки.

– Хорошо, – не отступала я, – тогда рассказывайте про ваши делишки.

– Ты кусок пирога съешь ещё, а то ведь, поди, за целый день маковой росинки во рту не было, – Людмила Фёдоровна кивнула на тарелку и налила мне ещё чаю, а сама меж тем продолжила:

– Внимание, небось, обратила, что двор наш преобразился?

– Обратила, – жуя пирог, ответила я, – чисто стало, как за границей. Заборчики поставили, и цветы вокруг появились.

– Площадка детская тоже новая имеется, – не без гордости в голосе заметила Людмила Фёдоровна, – там и горка деревянная, и домики для игры малышам сделаны. И для мамочек скамеечки предусмотрены.

– А как Лёха поживает? Всё безобразничает? – спросила я, совершенно не приняв в расчёт то, что за то время, пока я не видела Лёху, он должен был вырасти, и что он теперь уже явно не мальчик, а юноша.

– Лёха… – Людмила Фёдоровна сделала паузу, – Лёха совсем другим теперь стал.

Она погрустнела, а затем спросила:

– Валю, бабушку его помнишь?

– Это та, которая его всё «козой-егозой», что ли называла, да ремнём периодически наказывала? – вспомнила я.

– Она, – кивнула Людмила Фёдоровна. – Ох, намаялся с ней Лёха! – и у неё внезапно на глазах проступили слёзы.

– В каком смысле – намаялся? – ничего не понимая, задала я очередной вопрос.

– Инсульт её разбил, примерно через год, как ты уехала, – всхлипывая, ответила Людмила Фёдоровна, – в один момент из живого человека в растение превратилась: ни ходить, ни говорить не могла. Мычала только, да всю нужду прямо в кровати справляла.

– Ох, если бы не Лёха, – продолжала она, – совсем бы от Вали ничего не осталось. Он ведь тогда за несколько дней повзрослел. Всё за бабкой ухаживал, не отходил от неё. И как он вообще девять классов закончил – одному Богу ведомо. Всё-всё ведь, считай, на нём было: покушать свари, дома приберись, бабку переодень, бельё постирай. И в магазин он бегал только тогда, пока Валюша спала. Одну её не оставлял: ни-ни! И вот так почти два года, как сиделка неотлучно за ней смотрел.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.