Кайри Стоун - Заложница обстоятельств

Быстро попрощалась с Людмилой Федоровной, и побежала догонять Аполлона. Он не спеша направлялся на кафедру.

– Мы можем поговорить, Максим?… – я замялась, так как не знала его отчества – А как вас по батюшке?

Таким образом попыталась прочертить между нами черту «педагог – студентка».

Он повернулся в пол оборота, улыбнулся снисходительно, и ответил.

– Сергеевич. Но пока никто не видит, можешь звать меня просто Максимом.

– Спасибо, но я предпочитаю придерживаться субординации. Вы же преподаватель, а потому, мне бы хотелось обсудить утрешний инцидент.

За дверью кафедры, около которой мы стояли, послышались какие-то звуки, и Максим тут же изменился в лице, и кинул на нее недовольный взгляд. Потом вновь перевел его на меня.

– Ну что ж, давай поговорим, только мне нужно кое-что сделать. А потому подожди в «Граале». Я постараюсь освободиться как можно быстрее.

Ответа от меня он не ждал, просто дернул ручку двери и исчез за ее створкой. Ну что ж, подожду. Не хочу откладывать в долгий ящик этот разговор. Дело в том, что моя мама, имея хорошую должность в министерстве, сама была студенткой этого университета и поддерживала связь с некоторыми преподавателями. В свое время она заканчивала здесь аспирантуру, потом преподавала три года, пока ее статью на тему «проблемы и решения внешнеэкономических связей» не заметили нужные люди и не предложили эти ее идеи внедрить в реальность. Хотя я подозреваю, что все это произошло не без помощи моего отца. Как вы понимаете, поступила я без проблем, вот только за мной следили те самые «няньки» с которыми моя родительница поддерживала связь.

«Грааль» – местная забегаловка, которую с трудом можно назвать кафе. Располагалась она недалеко от университета. Студенты любили туда захаживать на переменах, чтобы выпить кофе. Ну, или, чтобы за этим самым кофе, прогулять пары. Интерьер желал лучшего, так как давно требовал капитального ремонта, зато цены были весьма лояльными. А я за своим бюджетом следила, так как жила на стипендию. Знаю, вы сейчас спросите – а почему меня не обеспечивают такие солидные родители? А я вам отвечу – да потому, что сама отказалась. Возможно, глупо, но такова реальность.

Моя родительница в силу своего властного характера пытается контролировать каждый шаг своих домочадцев, что мне не нравится. На этой почве у нас было много скандалов, следствием которых и стало мое нынешнее положение. Она настояла на моей учебе и перспективной должности, но эти пять лет я могу жить своей жизнью. А жизнь оказалась не такой уж беззаботной, какой представлялась мне ранее. Выживать на стипендию сложно, так как если не будешь учиться, ее просто отберут. А чтобы учиться, нужно не отвлекаться. Этим и продиктована политика жизни на следующие четыре года.

Ждать пришлось почти час. Я мысленно проклинала Аполлона за его нерасторопность и себя за то, что вчера напилась и позволила всему этому случиться. Но цель поставлена, а потому сижу, пью третью чашку кофе и жду.

Максим Сергеевич (нужно привыкать, так к нему обращаться) явился немного злой и дерганный. Он бесцеремонно сел за мой столик и махнул официанту. Тот быстро поднес меню и удалился, давая время клиенту сделать выбор.

– Что-то вы долго, Максим Сергеевич. – обиженно выразила я очевидный факт.

Он оторвал свой взгляд от листка меню и скривился от досады.

– Я же говорил, что пока мы наедине можешь звать меня по имени.

– Это не допустимо! – сказала, как отрезала.

– Почему?

Мое поведение вызывало в нем интерес. Он подался вперед и облокотился одной рукой о стол.

– Потому, что я хочу, чтобы между нами были отношения «педагог-студентка».

– Почему?

Этим повторяющимся вопросом он ввел меня в легкий ступор. Но сдаваться я не намерена, а потому продолжаю:

– Потому, что учеба для меня в приоритете, и я не могу себе позволить отвлекаться. – надеюсь, он достаточно сообразительный, и поймет, что я имею в виду.

Но он меня удивил все тем же вопросом:

– Почему?

Я уже начинала злиться. На лбу пролегла морщинка от того, что я хмурилась. Чашка с кофе громко стукнулась донышком об столешницу, когда я ее поставила.

– На то есть причины! Поэтому я вас прошу отнестись к моей просьбе с пониманием!

Смотрю ему пристально в глаза и жду реакции. А вот Аполлон тянет губы в ехидной усмешке и задает все тот же вопрос:

– Почему? – но спустя секунду продолжает – Почему ты решила, что я на это соглашусь?

Я опешила. Он сверлил меня своим прожигающим игривым взглядом, от которого опять побежали мурашки по спине.

Остаток дня я провалялась в комнате на кровати за чтением. Не хотелось никуда ходить и тем более кого-то видеть. Мне, конечно, звонили ребята и предлагали продолжить вчерашний вечер, но почему-то желания не было.

Но от приятного «ничегонеделанья» меня отвлек стук в дверь. Пришлось отложить в сторону душещипательный сюжет любовного романа и идти открывать.

– Привет!

В дверях стоял Антон. Мы познакомились в прошлом году на дне рождения Лауры. Он учился на машиностроительном отделении и был отличным парнем, веселым и общительным. Но я ему сразу дала понять, что ничего кроме дружеских отношений ему не светит, когда тот прямо предложил встречаться. Мои слова его ничуть не обидели, а потому мы изредка общались.

– Привет, – зевнув, отвечаю ему – тебе чего?

– А Лаура есть?

– Ушла догуливать вчерашний день, так что не думаю, что она вернется в скором времени.

Парень тут же сник. Если до этого он радушно улыбался мне, то теперь был похож на побитого щенка.

– Я могу помочь?

Ох уж эта жалостливость! Ну не могу я отказать человеку в помощи, если он вот так вот выглядит.

После моих слов Антон просиял и вновь начал улыбаться во все тридцать два, а я почему-то пожалела о том, что влезла, куда не стоило.

– Можешь! – тут же ответил парень.

И почему я не удивилась? И главное теплилось где-то, на периферии сознания, нехорошее предчувствие, но я его проигнорировала.

Пригласила его внутрь и выслушала слезную историю о том, как с утра пьяный и не в меру болтливый Антон, попал на газа Ольге Александровне, коменданту нашего общежития. Не любила она таких инцидентов, а потому наказывала достаточно строго. В частности Антон, помимо объяснительной в деканат, должен был добровольно-принудительно компенсировать десять кустов роз, которые оборвал, ради того, чтобы вахтерша его пропустила. Благой порыв, который никто не оценил. И ко всему прочему, за свой длинный язык и словоблудие, был приговорен к двадцати часам отработок под личным присмотром Ольги Александровны, что грозило словоблудием в ее исполнении. А наш комендант раньше работала в женской колонии, и что такое нравоучения знала не понаслышке.