Анастасия Кисточка - Пьеса жизни

Мальчик десяти лет выпорхнул из комнаты и начал помогать своему папе: повесил куртку на вешалку, сложил аккуратно шарф. При этом он без умолку тараторил:

– Ты представляешь, пап, я сегодня дежурил, и у нашей смены не было ни одного происшествия, а ещё меня классная похвалила – я помог ей донести тетради до учительской! А ещё Ольку от хулиганов спас! А ещё…

– Дневник неси! – словно не слушая его, приказал Паша, хорошо зная своего сына. Тот тут же затих, опустил глаза и с грустным видом поплёлся в комнату. Вернулся минут через пять, когда его отец уже вымыл руки.

– Ну, я не успел сделать задание по математике, а по языку не знал, что сегодня спросят, – бормотал он, протягивая дневник.

– Две двойки в один день! Митя, ну что мне с тобой делать? – Паша строго смотрел на своего сына, но мыслями был далеко.

– Не знаю, они меня все не любят! – привычно начал жаловаться Митя, – Вот если бы я перевёлся в другую школу…

– Ну, ты совсем уже! – Паша прошёл на кухню и сел на табуретку, потирая лоб рукой.

– Пап, что-то случилось? – Митя осторожно положил руку на его плечо, доверительно заглянул в глаза.

– Дедушка приболел, надо бы нам с тобой поехать в деревню на некоторое время…

– Ура! А то я только летом там бываю, а так и дедушку увижу и посмотрю как там сейчас, здорово! – оживился сразу Митя, – А чем он заболел?

– Не знаю, приедем, посмотрим! Школу придётся пропустить, я сейчас позвоню твоей классной…

Митя победоносно сиял. Конечно, ему было жаль, что дедушка заболел, но мысли о пропуске школы заполнили сейчас всё сознание. Его отец тем временем мрачно глядел в окно и обдумывал, что им брать с собой и насколько затянется эта незапланированная поездка. Как раз на работе дела пошли хорошо, его ожидало повышение. А что же теперь? Паша поразмыслив, набрал номер своего директора, объяснил в двух словах ситуацию.

– Нет, Анатолий Васильевич, пару дней, не больше. Ну, конечно! Не подведу! Благодарен, поклон супруге.

Митя стоял возле двери и подслушивал папин разговор. Ему не нравилось, как отец общается с начальством. Митю раздражало, какие слова подбирал отец, часто словно извиняется за что-то, а сейчас – будто он лучший друг этого Анатолия Васильевича. «Но это же не правда. Зачем папа так себя ведёт?» – спрашивал Митя у самого себя, ещё не зная о правилах ведения разговора с целью получить желаемое наверняка.

Рано утром они сели в папины Жигули и поехали в деревню. Мите хотелось спать, слякотная погода наводила дрёму. Он закрыл глаза, а когда открыл, то увидел, что они уже за городом и вокруг лежит белый снег.

– Ой, пап, смотри! Здесь же настоящая зима! – воскликнул Митя.

Он с восторгом глядел по сторонам широко открытыми глазами. Его отец будто ничего не замечал, глядел вперёд немигающим взглядом и был погружен в себя. Митя понимал, почему так происходит. Давно, ещё когда мама жила с ними, но в её жизни уже появился другой дядя, папа поссорился с дедушкой. По какой причине – Митя не знал. Потом родители развелись, и маленький Митя стал жить с папой. Вот тогда, приезжая на лето в деревню к деду, Митя всегда оставался один. Отец привозил его, стараясь не глядеть в глаза деду, и ни разу не задержался в деревне. Так же быстро и в конце каникул, не проронив ни слова, он забирал Митю в город. Мальчик ни разу не спрашивал, почему они не общаются, боялся лезть в дела взрослых, потом даже привык к этому, а сейчас понял, что у его папы нет выхода – он обязан остаться и помириться с дедом, ведь дед заболел. Мите было очень интересно, как это произойдёт.

Машина притормозила около домика. Мальчик не мог поверить своим глазам, он впервые видел это место зимой. Было не привычно. Все деревья вокруг не радовали спелыми плодами, а находились под белыми шапками. Поле вдалеке напоминало чистый лист бумаги. Белым было всё вокруг и у Мити даже глаза заболели от этого яркого цвета. Дорожка к дому была занесена. Паша с Митей еле протоптали себе путь, и открыли, наконец, дверь в дом. Везде стояла тишина, пугающая и холодная.

– Митенька, Паша, это вы? – раздался голос деда из комнаты.

– Мы! – сразу оживился Митя, и бегом скинув сапоги, сразу побежал на голос, – Дедушка, привет! Как ты?

– Привет, мой хороший! Как давно тебя не видел! Вырос то как! Красавец, отличник, моя гордость!

Паша слушал этот традиционный монолог, неторопливо снимая куртку и ботинки. Он боялся зайти в комнату, а когда вошёл, то сделал вид, что интересуется состоянием обоев на стенах и потолком.

– Ремонт бы тут не помешал, вон, сколько кусков ободралось… – задумчиво провёл рукой по стене Паша.

– Да куда мне новые обои, не в городе ведь живу… Здравствуй, сын!

– Привет, отец! – Паша быстро кинул на него взгляд и тут же отвёл глаза, – А где у тебя лопата лежит? Снег надо во дворе расчистить. Мы еле вошли.

– Видишь, Митенька! Снег ему надо расчистить, это самое главное, а вот моё здоровье – это так, пустяк… – дедушка погладил по голове внука, – Ты бы, Паша, брал пример с собственного сына. Он первым делом как вошёл, поинтересовался, как я себя чувствую.

– Ну, молодец. Мне-то зачем второй раз спрашивать? – Паша заметил в коридоре лопату и вышел во двор. Михаил Иванович только вздохнул.

– Ну, Митенька, ты располагайся. Сейчас перекусим, и расскажешь, как тебя не любят в твоей школе, – ласково усмехнулся он. Внук с радостью закивал.

Паша тем временем быстро и как то раздраженно откидывал снег лопатой, чтобы к дому вела прямая тропинка от калитки. Ему сразу стало жарко. Пар валил изо рта и Паша на секунду остановился, разогнулся, поглядел кругом. Рядом на берёзе сидела большая ворона. Она громко каркнула, словно обвиняя Пашу в чем-то и сразу улетела.

– Простите, Вы Павел? – раздался чей-то голос из-за калитки. Паша пригляделся. Лицо этого человека было ему немного знакомо.

– Я местный доктор, Александр Николаевич. Это я дал Вам телеграмму, – он подошёл ближе и пожал руку Паше.

– Что с ним, доктор? Вы сообщили, что он тяжело болен. Чем? Это

излечимо? – Паша внимательно вглядывался в лицо врача. Тот снял очки, протёр их и надел снова.

– Видите ли, Ваш отец страдает сердечными болями и любая физическая нагрузка ему в этом случае противопоказана. А ещё у него высокое давление, гипертония и я не исключаю криза…

– Доктор, Вы можете проще, без всяких этих Ваших терминов? – разозлился Паша. Тот, вздохнув, чуть улыбнулся:

– Простите! Я веду к тому, что у Вашего отца много всяких недугов, целый букет болезней, но меня больше всего беспокоит его сердце. Было бы хорошо направить его в больницу. Я ему предлагал. Там присмотр и всё такое. Но Вы же знаете Михаила Ивановича, очень упрямый человек, наотрез отказался. В общем, Вы следите, чтоб он ничего тяжелого не поднимал, не нервничал, но, к сожалению, даже при соблюдении всех правил, он всё равно… Короче говоря, Паша, Вам не долго осталось быть с ним.