Елена Шуваева-Петросян - Охота на туманы. Записки из русской деревни

В углу я быстро бросала кусок хлеба за шкаф и со словами «вот, съела» полноправно выходила на свободу. Это продолжалось пару лет, пока у нас не завелись мыши. Папа с мамой отодвинули шкаф, и – преступление, а иначе в глазах отца это не могло смотреться, было раскрыто. Наказания не последовало, поскольку папа был настолько растерян от этого святотатства, что просто махнул рукой и ушёл.

Прошло много-много лет. Папа приехал ко мне в Ереван. Садясь за стол, на котором никогда не было хлеба – я просто забывала его купить, он с грустью отметил: «Так я и не научил тебя уважать хлеб!»

– Тёть Лен, чем мне заняться? Тёть Лен, ну чем мне заняться?!! – канючит Витька.

– Мужчины сейчас займутся мясом, а ты иди побегай… – отвечаю я и ловлю растерянный пацанячий взгляд.

– А я кто?! – с укором вопрошает Витька.

Тут уже теряюсь я, мне становится стыдно перед мальчишкой.

– М-м-м… – пытаюсь вырулить ситуацию. – Пока мужчины занимаются мясом, ты сбегай за сардельками – будешь девчонок кормить!

…Теперь Витька всем говорит, что готовит он «волшебно» (тётю Лену цитирует!). И каждое утро пытается накормить меня.

В детстве я очень боялась.

Вела я себя неплохо, но очень активно, потому что мир был таким интересным. Когда я чуть-чуть подросла, к Лемешкино было приписано еще одно географическое место – Лошки. Там жили повзрослевшие умственно отсталые. И тут уже родители «отправляли» меня дальше по этапу: «Вот отдадим тебя в Лемешкино, а оттуда прямой путь только в Лошки!» Сейчас меня поздно отдавать в Лемешкино и Лошки… Хотя… вот недавно соседка бабка Тайка «кукукнулась», говорит мне мать. И стоит бабка Тайка с чемоданом каждую ночь под фонарём на автобусной остановке – знает, что ей куда-то нужно съездить, а вот куда – не помнит… И подумалось мне, если я «кукукнусь», то тоже буду стоять с чемоданом или с рюкзаком на остановке, или, скорее, идти, идти, идти. Останется только одна память – память ног и мышц и жажда дороги…

Вспомнила странную ночь… Лежа в спальном мешке в кратере осеннего Арагаца и чувствуя холод, который пробирал до костей, я пролистывала в памяти страницы детства. Почему-то память воскресила одного старичка. Жалкий, понурый, он часто проезжал по нашей деревне на скрипучей телеге. Колымагу волочила старая лошадь-доходяга. Мне всегда казалось, что человек и лошадь однажды умрут в один день.

Я ждала старика, сидя на скамейке. Этот странный человек владел волшебным ящиком, в котором хранились… сосательные петушки и свистульки. Завидев издали колымагу в клубящейся пыли, я бежала во двор с криками: «Мама, мама! Собирай тряпки!» Мама давала мне охапку одежды, и я бежала к старику, чтобы получить волшебную свистульку – голосовую планку из разобранного баяна…

Сталь начинала петь, когда я с вожделением прикасалась к ней губами. Старик вымученно улыбался. Как бы ему хотелось разделить детскую радость…

…Для меня история старьёвщика началась в тот день, когда взволнованная мама собрала первый мешок одежды и произнесла непонятную фразу: «Это для погорельцев». А отец сказал: «Такое с каждым может случиться!»

Дом, в котором мы родились, папа построил собственными руками. Потом мы, три отпрыска, посадили три тополя и много лет соревновались, чьё дерево выше, сильнее и красивее. А дом у нас с солнышками…

Мне всегда казалось, что у русских домов есть глаза с красивыми ресничками – это окна с резными ставенками. Над нашими ставенками папа вырезал солнышки… Наша весна начиналась с покраски солнышек в красный цвет. Помню, как это сдруживало нас. И уже было не до споров, чей тополь выше, сильнее и красивее…

У отца всегда была тоска по морю, которого он никогда в жизни не видел. Он мечтал стать моряком. В детстве, слушая его рассказы, я часто думала о том, как бы эта стихия подошла к его голубым глазам.

Он мечтал стать моряком, но был четырнадцатым и самым младшим ребёнком. Его отец умер в возрасте сорока лет. Мой папа должен был остаться с матерью и заботиться о ней в старости. На его глаза наворачиваются слёзы, когда он смотрит на пшеничное море.

В детстве мы с братом мечтали найти кувшинчик с золотом, закопанный каким-нибудь нашим прапрадедом. И чего только не находили, поддавшись этому увлечению! Исследовали заброшенный двор давно почившего деда Алёшки и выяснили, что он делал прялки – красиво выточенные детальки из берёзы и латунные колечки, которые мы считали золотом, стали для нас самыми заветными сокровищами. В другом сарае мы обнаружили сундук со старыми письмами и фотографиями и часами там засиживались, зачитываясь и разбираясь в перипетиях судеб родственников, которых мы не видели или застали уже в глубоко преклонном возрасте.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.