Наталия Веденина - Домик в Ницце. Сборник рассказов

Ее искренность не улучшила моего отношения к случайной попутчице, я думала лишь о том, как бы проявить твердость и отказаться от ее предложений что-то купить. Но, главное, как зайти в клуб, чтобы никто не подумал, что мы знакомы. Неудачи преследовали меня в этот вечер. Мы не только вмести вошли в уже заполненную людьми комнату, но с первых же минут умудрились завоевать общее неодобрение.

– Кто вы, таинственные незнакомки, – шутливо обратился к нам организатор вечера, – поэтессы или писательницы?

– Я пишу стихи, – ответила Ася. – Стихотворения, посвященные дочери, привезла с собой, а посвященные партии оставила в Братске.

Присутствующие недоуменно переглянулись, слова «посвященные партии», видимо, резанули их диссидентский слух.

– И каким же ветром вас занесло в Братск? – поинтересовался кто-то.

– Поехала после школы по комсомольской путевке, – бесхитростно созналась Ася.

– Ну и как проходило строительство светлого будущего? Партия оценила ваш подвиг? – посыпались ехидные вопросы.

К моему удивлению, Ася не обиделась и не смутилась:

– Когда приехали в Братск, оказалось, что мы, девчонки, никому не нужны. Но назад на Украину возвращаться стыдно было, ведь нас провожал весь город. Так и жили, работали, учились. Вначале очень тяжело было, питались одной картошкой, иногда с салом, которое родители из дома присылали. (Это она, конечно, зря сказала, учитывая, что несколько человек были в кипах). Потом тоже было не легко, а когда началась перестройка – заболел папа, и я была вынуждена вернуться на Украину. Но мне даже гражданства украинского не дали. Так мы оказались в Израиле.

К счастью, пришло время начинать литературную встречу, и Ася не успела рассказать освоих израильских мытарствах, мытье полов иработе в компании Х.

Выступление писателя, на удивление, прошло неплохо.

Присутствующие с интересом слушали его рассказы, то искренне сопереживая героям, то улыбаясь шуткам. В конце выступления, страшно смущаясь, писатель предложил купить свою книжку. Слушатели сразу заторопились к выходу, стали включать мобильные телефоны, искать зонты, одевать куртки. Комната быстро пустела. Неожиданно моя попутчица подошла к столу, выгребла мелочь из кошелька и попросила надписать ей книгу. Вид мелких монет, сиротливо лежащих кучкой на столе, выглядел жалко и несолидно. Кто-то фыркнул в дверях, другой согласился с ним, и стало тихо.

Я не собиралась покупать книгу и тоже с радостью бы покинула помещение, если бы знала обратную дорогу к автобусу. Но я плохо ориентировалась в этом районе и поэтому решила дождаться Асю.

Писатель с нежной улыбкой надписал книгу, потом закрыл ее и бережно вручил свое сокровище будущей читательнице. Но и тут она умудрилась все испортить.

– Спасибо. У меня дома целая полка книг с автографами.

Писатель сразу погрустнел: каждая творческая личность хочет быть единственной и неповторимой, а не стоять в ряду с другими авторами.

В дверях нас поджидала еще одна участница встречи, которая тоже не решалась идти одна по темным, незнакомым улицам.

Мы втроем заспешили к автобусу.

– Ну, как вам встреча? – спросила наша новая знакомая. – Взглянуть не на кого. Третий год я в Израиле и не могу найти никого мало-мальски подходящего: или разведенные с алиментами, или несчастные со сломанными судьбами, или писатели нищие с предложениями питаться духовной пищей. Ну, а у вас как, девочки, нашли кого-нибудь или с мужьями приехали?

– Я здесь первый раз замуж вышла, – призналась Ася.– Но Костя в то время был на грани бомжевания, фактически голодал, а обедать у меня не хотел, гордый. Так я придумывала ему работу по дому: то прибить что-то, то починить. Он придет, а тут как раз время обеда, волей не волей, садится с нами за стол…

– Вы бы постеснялись такое рассказывать! – перебила ее наша попутчица. – Вроде приличная женщина, на творческие встречи ходите, а цепляетесь за любые брюки!

Тут просигналило такси, она вскочила в него, злобно хлопнув дверцей. И мы с Асей остались одни на улице.

– Умеет женщина себя преподнести, – восхищенно сказала Ася. – А я всю жизнь стеснялась проявлять свои чувства и дочку женским хитростям не научила. До тридцати лет все силы отдавала работе, думала, что судьба сама найдет меня, появится мой суженный на корабле с алыми парусами. Но в Братске нет моря, да и мужчин приличных очень мало, и те уже разобраны, женаты. Откуда же мог приплыть корабль? Когда я это поняла, решила, что надо рожать без мужа, пусть хоть ребенок будет. Был у меня друг, правда, пьющий, но других мужчин не было, и я решилась, родила дочь. Пока жила в Братске возила девочку к ее отцу и бабушке, чтоб ребенок не чувствовал себя неполноценным. Бабушка, правда, тоже любила выпить, так и умерла от водки «на природе».

– Как это на природе? – удивилась я.

– А поехали они семьей на первомай в лес, на пикник, как мы тут говорим. Выпили. Водки, как всегда, не хватило. Сын побежал в деревенский магазин. Пока он бегал, бабушка наша и умерла, прямо посреди застолья.

– Генетика – штука опасная, – сказала я.

– Если вы о дочери, то в этом плане я спокойна. Она у меня серьезная, даже слишком серьезная. Закончила университет, работает учительницей в начальных классах. Только в личной жизни пока не везет. Выросла такой же идеалисткой, как я. Встречается с одним, но ничего определенного. Я ей говорю: «Если что случится, рожай, мне внуки нужны, вырастим».

За разговорами мы подошли к автобусной остановке, ветер усилился, стал накрапывать дождик.

– Может быть, возьмем такси? – предложила я.

Ася смутилась:

– Понимаете, я взяла из дома слишком мало денег, не рассчитывала, что надо будет книгу купить. Я лучше автобус подожду.

– Ну, книжку, предположим, можно было и не покупать. А теперь вы должны мерзнуть.

– Зачем вы так. Своим надо помогать. А с деньгами у меня всегда недоразумения. Пошли мы как-то в Братске с дочкой в театр. Денег оставалось только на обратный проезд домой. Вдруг видим, в буфете сникерсы продают. Тогда это в новинку было. Я и говорю, давай купим, а на обратном пути зайдем к моей подруге. Она недалеко от театра жила и обещала мне отдать долг с зарплаты. Сникерсы купили, к подруге зашли, а ей зарплату задержали, денег нет. Пришлось нам идти домой пешком. Хорошо, что хоть дело не зимой было.

Автобус все никак не приходил. Я окончательно замерзла, но бросать Асю одну на остановке было уже неудобно.

– Хорошая у вас шубка, – сказала я, чтобы как-то продолжить разговор.

– Купила по случаю для встречи с соперницей, – неожиданно призналась Ася. – Да-да, не удивляйтесь. Мне мой муж сознался как-то, что три года со мной жил, а сам надеялся, что бывшая жена позовет его обратно. До Израиля у них была дружная семья, он неплохо зарабатывал, была квартира, машина, отдыхали с детьми каждое лето на море. А потом началась война. Они из Тирасполя. Пришлось срочно все бросить и уехать. И понеслось: финансовые трудности, ссоры, скандалы, упреки… Костя возьми, да и уйди из дома, прямо Лев Толстой! Думал, побегут за ним, упрашивать будут вернуться. Как бы не так! Вот и жил в приюте для бедных, пока мы с ним не познакомились.