Борис Цеханович - Кто служил в армии, в цирке не смеётся. Сборник рассказов

– Дежурный…, – командир повернулся и нашёл глазами дежурного по полку, – милицию в полк не пускать, а вот директора детского садика… Наверняка женщина, сопроводить со всем уважением к капитану Князеву. Ну…, а вы, товарищ капитан, я прямо уверен – сумеете решить с ней вопрос.

… Как потом рассказывал Князев – всё уладилось миром. Виктор Михайлович сумел её убедить, что ночью он приехал и не украл с детского садика данные элементы, а просто занял на сутки и к вечеру всё это будет стоять на месте. А чтобы вообще исключить и какой-либо осадок от происшедшего, он со своими солдатами что там надо в садике ещё и отремонтирует.

Так и произошло. Князев всё вернул, помог с ремонтом и втянулся в шефство над садиком, а директорша сетовала: – Чего раньше, ваш Командующий эту проверку не устроил….?

Командир полка рассеянно слушал выступающих замов, ставящих задачи на завтра и не вмешивался, отчего полковое совещание проходило сегодня в неожиданно спокойном состоянии. Он сидел, углубившись в свои мысли и, судя по расслабленной позе и помягчевшему лицу, эти мысли явно были не командирские и далеки от проблем вечернего совещания. А совещание, минут через пятнадцать, благополучно приблизилось к своему завершению и наполовину очнувшись от приятных грёз, командир, на автомате, спросил: – Вопросы есть?

И тут, старый и мудрый командир третьего дивизиона майор Сердитов, сглупил. Как он потом рассказывал: – …. Но вот я догадывался… Да что там догадывался – знал, что этим закончится. Но вот, блин, как чёрт меня дёрнул вылезти с этим делом…., – но это потом. А сейчас он встал со своего места и начал.

– Товарищ полковник, прошу вашей помощи. Четыре дня тому назад, на боксах восьмой батареи отпали четверо ворот. Обращался за помощью к заместителю по технической части подполковнику Лискеру, – Ляксандр Петрович всем телом повернулся к командиру дивизиона и сурово уставился на майора, – но тот мне отказал. Якобы у него все сварочные аппараты сломаны и все четыре дня у меня ворота стоят прислоненные. А он посмеивается… – «Для чего тебе, Сердитов, голова дана? Ведь не только, чтобы головной убор носить – вот и думай ей». Прошу вас своей властью….

Полковник сначала смотрел непонимающим взглядом на майора, постепенно проникаясь существом вопроса, а потом повелительно вскинул руку, останавливая обращение командира дивизиона.

– Так…., – зловеще протянул он, – моей помощи просите?

И уткнул суровый взгляд в подполковника Лискера, вальяжно подымающегося со своего места. Тот поднялся и стал обстоятельно докладывать о состоянии дел в парковом хозяйстве, планируя плавненько подойти к неисправным сварочным аппаратам и в деловом режиме объяснить ситуацию. Но его хватило только ровно на полминуты.

– Сядьте, товарищ подполковник, об этом можете рассказывать дома своей жене или за рюмкой водки, среди таких же пенсионеров, как и вы.

Справедливости ради, надо сказать, хоть к Ляксандру Петровичу в полку, в офицерском коллективе было ехидное отношение. Ну…, были у него моменты, когда его несло в разнос, и в разные стороны одновременно. Иной раз вёл себя неадекватно, отчего потом офицерский коллектив втихушку обсасывал разные пикантные подробности. Но дело своё он знал, подчинённых держал в ежовых рукавицах и с технической стороны наш артиллерийский полк был прикрыт надёжно. И всё у него делалось вовремя, и всё крутилось под его неусыпным контролем, но вот со сварками… Блинннн… Затянул…, всё откладывая и откладывая… И вот. Влетел. Подполковник рухнул на стул, даже не сопротивляясь, понимая, что это бесполезно. А командир уже обратил своё внимание на командира ремроты, вскочившего со своего места и замершего по стойке Смирно.

Закончилось совещание минут через пятнадцать, в ходе которых командиром был поставлен армейский рекорд. Все, даже не причастные ни к сварочным аппаратам, к обломанным воротам, к технической части полка, все были взлохмачены, закручены, а в конце командир ткнул пальцем в сторону майора Сердитова и задал риторический вопрос: – Моей помощи просите, товарищ майор? Что ж…, помогу. Приказом. Завтра в 9:00 часов утра. Для бестолковых и тех, кто носит электронные часы – когда 9 делится на два нуля. Так вот, в 9 часов я смотрю в боксах восьмой батареи, как сваркой привариваются ворота. А потом они открываются-закрываются, открываются-закрываются… Это вас, товарищ подполковник, со всей вашей технической мыслью тоже касается. Сразу предупреждаю – МТО-АТ с хранений не снимать.

После совещания, вместо того, чтобы спокойно разойтись по домам, в «стране дураков» закипела работа. Два мозговых штурма кипели параллельно друг другу.

Один в технической части, где технари – офицеры и прапорщики, решали – Как до девяти утра исправить хоть один сварочный аппарат? Причём путей решения было несколько. Самый банальный – пойти в любую часть гарнизона и занять на время показа и сварки петель ворот на глазах командира сварочный аппарат. Показать, а потом вернуть. Обсосали и отвергли. Если командир узнает про этот обман…, жульничество – мало не покажется.

Обсудили ещё пару, но тоже отвергли, после чего все уставились на солдата-сварщика, скромно сидевшего в углу: – Ну…? Ну…? Ты же лучше нас знаешь свой аппарат… Что…? Совсем сдох и не починить его? А может…?

Вот это «А может…» и не раз продлевало жизнь древней сварки. Одна сварка сломалась давно и её не чинили, потому что вторая, хоть и старая работала исправно. Но, последние три месяца она могла запросто в любой момент прекратить грозно гудеть и одновременно прекращала производить сварку, мгновенно превращаясь в груду металла килограммов так на двести. Все окружающие и принимающие участие в сварочных работах, сокрушённо всплёскивали руками, а сварщик невозмутимо брал крепкий деревянный багор с любой машины, вставлял его между мощных и тяжёлых обмоток и сильно, сильно тряс свой аппарат, превращаясь в это момент в трясучего паралитика. И о Чудо…., внутри трухлявых обмоток что-то замыкало и он снова начинал варить. Но вот несколько дней тому назад – Он, сварочный аппарат, благополучно сдох и никакая трясучка оного в одиночном порядке или дружным коллективом, когда за багор брались чуть ли не подразделением, уже не помогало. Что и выразил молча, разведя широко и сокрушённо руки в сторону, сварщик.

– Ладно, – Ляксандр Петрович совсем по-стариковски опёрся руками о колени, как будто собирался засмолить «козью ножку» с ядрёным табаком или встать, но остался сидеть, – ладно, сходи на разведку в третий дивизион. Посмотри, что они там думают…?

Сварщик, к которому это относилось, в недоумении поднялся со своего места: – Товарищ подполковник, как это так я приду туда и спрошу – А чего вы тут думаете? Да меня они как пошлют…