Галина Крайнова - Ангелы рядом

– Это закон времени, – улыбнулся Алекс. – Продолжайте, пожалуйста.

– Да, люди живут одними ценностями и неважно в каком ты веке. Так говорила моя учительница по истории. Она родилась в эвакуации в Вологодской области в 1942 году. В блокадном Ленинграде оставались ее родственники. Те, кто пережил это страшное время, рассказывали ей позднее, после возвращения ее с матерью, про жизнь того времени. А она передавала нам на уроках, все услышанное в детстве. Конечно, период блокады не может оставить равнодушным ни одного человека. Страшно представить, как жил мой город в блокаду, и как это вообще возможно выдержать. Сейчас люди так избалованы цивилизацией, что отключение горячей воды воспринимается, как катастрофа. С родителями я жила, пока училась. Потом захотелось своего быта. Захотелось найти «свою арку». Училась я всегда хорошо и с большим интересом. Мама говорила мне, что все самое главное, что они дали мне – это мое образование. И она права абсолютно. Сначала школа с углубленным французским, потом университет… Сейчас я работаю переводчиком в крупной компании. Это очень здорово. Это воплощенная мной мечта.

– А с Олегом Вы там познакомились? – спросил Александр.

– Нет, мы знакомы с детства, наши родители дружили всегда и мы тоже, сколько себя помню, дружим. Мама Олега всегда говорила, что я хорошо на него действую. Успокаиваю его импульсивность, что ли. Он был очень обидчивым мальчиком, – засмеялась она. Постоянно влипал в какие-то неприятные истории, причем, он не всегда и был виновником, так, просто, складывалась ситуация, что виновным он оставался… Мне хотелось справедливости и я поддерживала его. Учились мы на разных факультетах, но все равно виделись очень часто. Потом, как-то, само собой… стали встречаться не как друзья и решили пожениться. Мы так привыкли быть вместе, что это решение даже не обсуждалось. Он предложил, я согласилась.

– Ясно, я почему-то так и думал, – ответил Александр. Вы больше на брата и сестру похожи, чем на жениха и невесту.

Анна ничего не ответила и пожала плечами.

– А что для Вас любовь, Анна?

– Заботиться, помогать, жить одними ценностями, – отвели она.

– А Вы испытывали когда-нибудь, что не можете дышать при виде любимого человека? Что кровь приливает к вискам и стучит с такой силой, что кажется ее слышит весь мир? Когда ты смотришь на человека, и тебя нравится в нем все: от цвета волос до запаха его кожи? Когда хочешь угадывать желания и видеть радость в глазах и быть счастливым от этого? Когда ты хочешь отдать все, что имеешь и этого будет недостаточно? – он говорил с большим чувством, глаза его горели.

– Нет, Саш, такого не было, – она улыбнулась. – А Вам это, видимо, знакомо?

– Мне… видимо знакомо, – повторил он утвердительно. – Вот, на этом диване Вам будет удобно. Завтра мне нужно встать как можно раньше, как рассветет… Пойду посмотрю на место ночлега, – сказал он улыбнувшись и ушел в соседнюю комнату. Зайдя в комнату он прислонился к стене и закрыл глаза. Его пульс бешено бился. Присутствие Анны, этот по домашнему теплый вечер… так будоражили кровь и воображение, что он еле сдерживался. «Мог ли я нарушать покой этой девочки, подумал он. И память нарисовала ему вечер до их вылета с Анной и звонок его другу:

– Жермен, помнишь наш дом в лесу, мы часто играли там в детстве?

– Конечно, помню, – ответил тот.

– Помоги, пожалуйста. Надо туда доехать сегодня, убраться, принести дров для камина и еды. Еды много не надо. Сыра, колбасы, вино… Дверь не забудь закрыть. А вот одно окно оставь открытым. Сделаешь?

– Конечно.

– И даже не спросишь зачем?

– Нет, брат, – и Александр понял по интонации, что тот улыбается.

Но совесть Алекса не долго напоминала о себе. «Я не могу ее отдать никому, не могу разлучиться с ней, это странное чувство, незнакомое мне ранее, но почему-то я уверен, как никогда, что только эта девушка мне нужна. Я уверен, что ждал, именно, ее. Как будто этот образ был глубоко в моем сердце и голове, и, вдруг, в один миг, стал реальностью. У меня такое чувство, что я знаю все о ней, все ее мысли, все чувства, все эмоции и всю грусть, что бывает легкой тенью отражается в ее глазах. Она часть меня. И чтобы быть с ней – готов на все. Да, я придумал эту аварийную посадку. Да, мне приходится говорить неправду. Но это же все для нашего общего блага. Тем более, что она все равно не узнает о моей маленькой хитрости.»

Анна тем временем думала о нем. Она не могла понять, что с ней происходит. Ей было впервые досадно, что Олег здесь с ней во Франции… и ей было стыдно от этих мыслей, потому что она привыкла поступать правильно, по справедливости… А тут на нее нахлынуло столько впечатлений и чувств, это было так ново… и ее очень волновал Алекс. Он много всего знал, был таким внимательным, интересным. «Боже, как он красив, а если бы он вдруг обнял меня, прижал бы к себе крепко… что бы я сделала тогда, – думала она и списывала сразу все свои мысли на выпитое вино. Александр вернулся в комнату пожелать спокойной ночи. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, боясь выдать свое волнение. Он подошел. Медленно развернул плед, который лежал на диване и укрыл ноги Анны. Потом взял ее руку и поцеловал ладонь. Пожелал хороших снов и вышел. Сердце Анны бешено билось. И она почувствовали сожаление, что он ушел и даже не дал ей проверить себя, «чтобы она сделала, если бы…»

Первый день симпозиума закончился. Олег вернулся в отель. Он был в номере. Утром он не заметил записки, оставленной Анной на столе и сейчас он молча смял ее в руке. В его душе были бесы, а воображение красочно рисовало Анну в объятьях Александра. Он видел, как он смотрел на нее и это злило его еще больше, что он не предотвратил их поездку. Он сел в кресло и обхватил голову руками. Олег боялся потерять Анну и чувствовал, что Александр по всем позициям выше его. Несколько раз он звонил ей, но ответа не было. Одна и та же мысль сверлила его мозг. Он спустился в бар отеля и взял бутылку виски. Пришел. Выпил. Сверление усилилось.

«Черт, этот гонщик увел мою невесту без всяких усилий!! Где они так долго?!!»

Он постоянно смотрел на часы и продолжал пить. Алкоголь не действовал. Олег был на грани: он хотел то плакать, то кричать от бешенства, то убить Александра или лучше их обоих. В дверь постучали. Пришли сообщить, что вертолет сломался и Александр и его спутница вынуждены заночевать на месте. Просили не волноваться, с ними все хорошо.

«Все хорошо, повторил Олег, а ведь, на самом деле, чего плохого в том, что они переночуют вместе.»

И он в бешенстве швырнул опустевшую бутылку виски в стену.

Наступил рассвет. Александр встал, быстро умылся, взглянул на спавшую Анну и вылез через окно, направившись к вертолету… На лугу пахло лавандовой прохладой. Он быстро добрался до вертолета и сел в кабину. Анна спала очень чутко и услышала, как Александр спрыгнул с окна. Она встала, привела себя в порядок. Оглядела еще раз комнату. Над камином висел фамильный герб: лев на синем фоне. Сейчас она рассмотрела обстановку: мебель была старинная и очень красивая. Она убрала все со стола отнесла на кухню посуду и вымыла ее. На душе было тяжело. Она знала, что ее ждет нелегкое объяснение с Олегом. Ей хотелось этого избежать, но она понимала, что это невозможно. Как только они решили пожениться с Олегом, он начал ревновать ее, причем, находил поводы во всем: то на нее не так посмотрели, то она не так посмотрела, а может вы знакомы… и так до бесконечности. Вспышки усиливались и становились все чаще. Олег настоял на том, чтобы она перенесла отпуск и поехала с ним во Францию. Анна не стала спорить, хотя обещала свой отпуск родителям, которые неоднократно звали ее с ними на море. Она всячески старалась быть «хорошей девочкой» и не давать повода. Но Олег обладал огромной фантазией и слишком живым воображением, и старания Анны проходили не замеченными. Она чувствовала свою вину за то, что ей так хорошо с Александром, что ей не хочется возвращаться и что-то объяснять. Она, просто, устала быть вечно виноватой…