Сергий Чернец - Воспитание жениха

– Ну что вы говорите? – вынес своё мнение умный Профессор, хотя сам выпивал с нами, но был противник всякого пьянства, и он сказал так, примерно:

– Вы же не вчера родились и не первый раз выпиваете. Вот это самая обычная самогонка из хитрости чаем подкрашенная. Начата борьба с самогонщиками, аппараты конфискуют людей штрафуют. И «пьянству бой» объявлен по всей стране. —

Тут последовала целая лекция, Профессор любил произносить длинные речи. И мы почувствовали, что он прав, а не мы с учителем Пенкиным.

Когда ужин закончился, я встал из-за стола, поблагодарил хозяйку и вышел во двор. Мне казалось, что в светлеющем фиолетовом небе и яркие, отмытые дождём звезды осуждающе пучат на меня свои глаза.

Бывал я во многих деревнях и районах, и в последнее время во всех почти мужики пили, пьянствовали. Сколько пьяных на пути моём вихлялось по дорогам. Настроение у меня от всего увиденного всё хуже и хуже – будто и я виноват в том, что столько пьяных людей в стране.

Один из уголков (родную деревню, например) можно на всю жизнь полюбить, или, наоборот, возненавидеть на всю жизнь. И так уж повелось – кто любит это место, зовёт его ласкательными суффиксами и окончаниями смягчая-изменяя слова. А другие, не любящие, – сухо и официально именовали, даже с грубостью в голосе, а эта грубость искажала сам смысл, придавая зловещесть месту.

Ежегодно жить становится тяжелее в городе, где ждет напряженный ритм и высокая плотность населения. Развитая инфраструктура, торговые комплексы означают немало, но чрезмерная интенсивность в жизни города имеет определенные негативные следствия.

Во времена перестройки появились попытки застройки жильем обширных площадей, находящиеся в городской черте, возле нее. За минимальный срок на пустырях построили многоэтажные районы. Но после вселения в новые апартаменты жильцы столкнулись с приличными трудностями. Реально, новоселы вынуждены проходить целый комплекс преград перед ними. Подача воды сопровождается перебоями, лифты не подключены, минимум торговых точек и транспортная проблема.

Движение автобусов рейсовых – нерегулярное. На маршруте малое их количество, что утренние часы превращает в битву среди жителей новостроев. Часто жители оказываются цивилизационно отрезанными. Даже просторное жилье в экологически чистом рейсе автобусов не могут компенсировать появившиеся нужды. В первые годы отдаленные микрорайоны являлись неполноценными, заброшенными.

Сейчас ситуация совершенно иная. Транспортная развязка, торговые предприятия, хорошая экология обеспечивают подобные районы престижем. Сейчас недвижимость здесь имеет очень высокий спрос и является самой приоритетной.

Корпорации строительные сейчас проектируют целые жилые комплексы в полосе пригорода, благодаря чему города постоянно расширяют собственные границы. У владельцев собственного автотранспорта довольно долго нет проблемы с передвижением. Теперь постоянно практикуется возведение жилых многоэтажных строений в пригородной полосе и широко ведется строительство коттеджей для индивидуальных заказчиков.

…Но при всём нашем знании и протекающей ежедневно информации, льющейся из всех современных гаджетов, – окружающую нас действительность мы видим в своём воображении поверхностно, стереотипно:

Капитализм – это такой толстый пузатый «тип-человек», который своими пальцами-сосисками копошится в куче золотых монет, сложенных в его кладовке в подвале на полу пирамидой.

Рабочий класс – это такой красивый спортивный могучий парень, с накаченными мышцами, в блузе с закатанными рукавами, с молотом в руках.

Деревня же – составляет три типа. Это прежде всего худощавый босой в рваных штанах – «бедняк». А есть в сёлах и деревнях средний класс – «мужик-пахарь», – это чуть получше упитанный и обутый в лапти «работяга-тракторист». И есть в сёлах – «кулаки-мироеды-фермеры», которые в жилетках поверх рубахи, в картузах и лаковых сапогах нанимают «бедняков» и «мужиков», а прибыль тратят на себя, строя двухэтажные имения-особняки, обнесённые трёхметровыми заборами.

Это всё вызывает неприязнь к капиталистам и кулакам-фермерам. «Старорежимный, держиморда»!

Власть предержащие совершают много ошибок-преступлений против людей (человечества), против народа. Нужно сказать без церемоний всю правду.

Ошибок много, но, собственно, главная из них – это общий дух, который царит во всех их проявлениях, во всей их «деятельности». То есть, главное – отсутствие любви, отвращение к людям, какое чувствуется во всём. На этом отвращении от властей построена вся система жизни общества.

Отвращение к человеческому голосу (к гласу народа), к лицам, к затылкам, шагам… одним словом ко всему, что составляет человека. Поэтому у всех дверей стоят сытые, грубые полицаи, чтобы не пускать к начальству неприлично одетых людей. Гордость и преобладание царит во всём.

Власти смотрят на всех людей по-наполеоновски, как на мясо для пушек. Но у Наполеона была хоть какая-нибудь идея, а у нас, кроме отвращения, ничего!

Все что есть, десятки миллионов рабочих, здоровых и сильных и красивых людей – служат богатеющим государственным управителям. Разница между их жизнями огромна, в тех же прибылях, например, и зарплатах: у всякого у власти стоящего – миллионы, а у простого народа зарплаты – копейки, и прибылей – ноль!

Поэтому, молодые люди, вступающие в большую взрослую жизнь, все стремятся хоть и к маленькой, но власти над другими, а ради этого готовы на любую уже подлость….

Иной молодой человек не прослужит и трех лет, как становится лицемером, подлипалой, ябедником…, всё ради повышения по чину. И в угоду богатому начальству, такие мало-мальски управленцы пытаются содрать «с одного вола три шкуры» – для себя и для других, (себя же нельзя обойти). Так построена система – на самоедстве. Простой народ не считается людьми-личностями. Да и тех же «князей», «графов», едва они оступятся, такие же карьеристы готовы заклевать, как хищники птицы заклёвывают и выгоняют больных из своей стаи.

И что больше всего возмущает, – что имея миллионные состояния прибылей властями – ничего не делается для людей, которым они, якобы, служат; только словами говорится о добре, а добро всё делается «на показуху», для обмана народа. Обманывают сами себя и обманывают вышестоящих нижние чины власть предержащих.

Благотворительность, которую богатые, якобы, творят, – они считают чем-то серьёзным и полезным, а не «кукольной комедией». На самом-то деле, всякая благотворительность – это игра в «любовь к ближнему», самая откровенная игра. Потому что «акции благотворительности» проводятся одноразово и в отдельных единичных местах. А в остальной повседневности по-прежнему продолжает твориться серая действительность. Вот, к примеру, «дома престарелых» посещают благотворители, богатые «графы и графини» – подарили они чистые новые одеяла и простыни из «голландского полотна». После отъезда благотворителей и одеяла, и простыни исчезают: низшие «приютские чины» растаскивают «подарки» благотворителей. Это только в одном учреждении, куда соизволят ехать благотворители, а в сотнях других «Домах престарелых» всё остаётся по-прежнему: и штукатурка с потолков сыпется и кормят старух и стариков «овсянкой» – овсом как лошадей, животных, фрукты бывают разве что по праздникам. Пока не сгорит «Дом престарелых» вместе со стариками – проблемы таких учреждений никто и не видит….