Виталий Сыров - Повести и рассказы. Второй том

Таня вопросительно смотрела мне в глаза.

– Но я видела летом, что вы друзья. Похоже, твой Толян тебя очень уважает. Тогда как понять то, о чём бабушка рассказала мне?

Пришлось рассказать Тане об условия первоначальной жизни в элитном посёлке. И о просьбе помощи у Толяна.

– Да, Виталя, не завидное положение у тебя. А сейчас как? – Таня сочувственно смотрела мне в глаза.

И опять мне показалось, что было у неё желание обнять меня и приласкать, пожалеть. Но отогнал эту мысль.

– Теперь всё хорошо. Сам кому угодно… – я чуть не выматерился, вовремя оборвал себя.

Стало не удобно за намерение сматериться, и, будто, бахвалюсь.

– Таня, это – правда, теперь всё нормально. Я не вру и не хвастаюсь.

Рассказал Тане, что и раньше я умел драться, да только не люблю я это дело, что тактика у меня страдала. И что дрались в посёлке у нас по диким правилам.

Таня сочувственно смотрела на меня.

– Я сразу заметила, что добрый ты мальчик. Ещё во дворе тогда. Я гожусь тобой, что ты справедливый и смелый.

Да уж! Нашла смельчака, сказать ей о любви боюсь. И странно: перед кем же она гордится мной? Ну, точно, за ребёнка меня считает. А потому, молчать мне надо и ничего не говорить ей про свою любовь.

Засыпая в тот вечер, крутилась в голове фраза о добром мальчике. И стало грустно. Значит, так она меня и воспринимает. Дитё я для неё. Играет со мной от скуки. Не стоит мне признаваться. И не ставить Таню в неудобное положение. Ведь ей придётся отказать мне. А вдруг у меня ещё и слёзы потекут. Она добрая, тактичная – трудно ей будет меня выслушивать. Я уткнулся лицом в подушку, и опять непроизвольно потекли слёзы. Я уснул.

Утром следующего дня я слышал, как Таня собиралась на работу, как заходила в кухню. Но я не вышел из комнаты, чтобы пожелать Тане доброго утра. Решил, что всё напрасно. Я ребёнок, совсем ещё мальчик, и этим всё сказано.

Вечером Таня постучалась в дверь.

– Виталик, а утром ты проспал? Потому не вышел поздороваться, да?

Я молчал.

– Я чем-то обидела тебя?

– Нет! Я проспал, – соврал.

Мы опять разговорились. Таня рассказывала о себе. Тогда я узнал, почему Таня выбрала такую профессию. Оказалось, что все в её семье были связаны с радиосвязью либо с телефонией.

Танин папа успел повоевать. Его в середине осени 1944 года призвали на фронт, а вскоре после Победы родилась и Танюшка. Так я узнал день рождения Тани – 27 мая 1945 года. Высчитал я моментально: значит Таня старше меня на двенадцать лет. Значит летом я ошибся немного в расчётах. Ошибся в меньшую строну. Обидно стало.

Но я улыбнулся.

– Таня, а у меня 26 мая день рождения.

Таня ликовала, что наши дни рождения всего через день.

– Виталька, наверно, поэтому мы характерами похожи с тобой. И интересы многие совпадают, – радости её не было предела.

Тогда я узнал о теории знаков Зодиака. Нет, конечно, я слышал про астрологию, но считал это полной ерундой. Мы по знаку Близнецы. Потому, по мнению Тани, мы так схожи.

– Сестричка, – мелькнуло у меня в голове. Но озвучить постеснялся.

И опять я засыпал, анализируя всё, о чём говорили минувшим вечером.

Эх, Таня, Таня! Знала бы ты, как я люблю тебя! Но как только соберусь сказать Тане о своей любви, так сразу с Таниных милых губок срывается фраза про мальчика. Будто специально этим останавливает меня от признания. А потом опять, будто специально, подводит меня к готовности признаться. И опять я отступаю. Опять прихожу к выводу – это не возможно. Будто играет со мной, как кошка с мышкой.

И снова я засыпаю со слезами на глазах. Не от обиды на Таню, а от полной безысходности. Опять щемит в груди.

Следующим утром я вышел из комнаты. Встретились на кухне, поздоровались. Щедро пожелали друг другу всего самого хорошего и попрощались до вечерней встречи.

А вечером Таня продолжила рассказ о родителях и о себе.

Танин отец был военный радист. Вернулся с войны домой старшим лейтенантом. Был ранен. И дед у Тани радист и тоже военный. А мама работала на телеграфе. Таня пошла по стопам родителей.

В то вечер я узнал, что Таня владела азбукой Морзе. Причём на профессиональном уровне – она могла передать и принимать «морзянку» и при этом печатала текст, уже буквами, на пишущей машинке. Поэтому Таня была военнообязанной.

Было уже часов десять вечера. Таня собралась уходить, и позвала меня к себе в комнату.

– Виталик, в этой коробке очень интересная игрушка. Лёшина. Ты возьми, посмотри и разберись завтра, а вечером поговорим, – подала мне коробку, – ну давай, спокойной ночи.

Каких только игрушек у Лёшки не было! А в коробке была крутая игрушка – «Радист». В комплекте два ключа для «морзянки», коробочка с тонгенератором и батарейкой. Можно было подключить ещё и две пары наушников. И провода. Можно было сидеть в разных комнатах и играть в радистов. Лёшка мал был, и игрушка была ещё не востребована.

Вечером Таня и предложила мне поиграть Лёшкиным «Радистом». Точнее – научится «морзянке».

– Виталик, с твоим-то музыкальным слухом моментально научишься.

Милая моя девочка, она не знала тогда, что как мотылёк залетела к пауку в паутину. Я высказал огромное сомнение, что у меня получится.

Бабушка увидев, как мы «играем» смеялась над нами.

– Виталька, что это за «пискулька» у вас? – спросила у меня бабуся, беззвучно трясясь от смеха.

Сказал, что это такое переговорное устройство старинное, что так общались, когда телефонов не было.

– А чё вам мешает словами-то общаться в одной комнате? Совсем вы с ума спятили ребята, – и опять зашлась в беззвучном смехе.

Я цеплялся за все Танины идеи. А тут решил разыграть её.

Выше я писал, что ходил в радиоклуб и кроме сборки приёмников и всякой «радио всячины», ходил ещё в группу коротковолновиков и занимался на коллективной коротковолновой радиостанции. Уже вполне посредственно принимал на слух и помаленьку начал работать на ключе.

Смысл розыгрыша был в том, чтобы ошеломить Таню быстротой изучения азбуки. Я знал, что её и за неделю, и за месяц не выучить. А я уже умел это делать. И делал это вполне удовлетворительно. И не буду кривить душой: хотелось хоть этим привлечь к себе внимание Тани.

Я два вечера умышленно допекал Таню своим «неумением» и непроходимой тупостью в этом деле. Мне было интересно наблюдать, как она нервничала, когда у меня ничего не получалось. Особенно с передачей. Передавать на ключе – это сложнее, чем принимать на слух.

Таня прочитала мне целую лекцию про азбуку Морзе и о способах её изучения. Я прикинулся полным профаном в этом деле.

– Таня, вы сказали, что морзянку быстро заучивают люди с хорошим музыкальным слухом. Это как понять? Почему тогда у меня ни черта не получается, – водил я Таню за нос, дурачком прикидывался.