Валентина Рузавина - Москва – Паланга. Мои истории любви

Шла и размышляла о жизни, о себе. Вот осталась без работы. Главное сейчас, чтоб хватало средств оплачивать квартиру. Вот еще грибы! Крупнее и больше полянка. Потом еще и еще. Ого! Уже три часа пополудни. Надо пообедать и возвращаться назад, на автобус. Ведерко уже полное грибов. Юля собирала грибы в пакет. Вспомнила, как лет десять назад, в грибную осень они с мужем принесли ведра три опят. Мариновали, сушили, делали грибную икру. Вздохнула. Уже нет в живых мужа. Дмитрий одинаково хорошо ориентировался и в тайге, и в столице. И не заметила, в какой момент перестала следить за направлением, за солнцем.

Рюкзак был битком набит грибами. Остатки чая в бутылке и хлеб рассовала по карманам. Повернула назад.

2

Юлия шла быстрым шагом, уже не смотрела на грибы. Их уже некуда было класть.

«Странно, как будто я здесь не шла», – размышляла Юлия. Хотя она была уверена, что повернула строго на сто восемьдесят градусов назад. Уже должен был появиться дачный поселок.

Как же так? Подкрадывалась паника. Снова шла, пока не стемнело.

«Возьми себя в руки, – приказала она себе, – утром разберешься и найдешь дорогу».

Один раз в жизни Юля ходила в настоящий поход на неделю. Было это в школе. Они ходили на Уковский водопад. Руководитель Василий Петрович научил их азам походной жизни: как правильно укладывать рюкзак, как устраиваться на ночлег, как разводить костер и т. д.

Развела маленький костерчик – в кармане чудом оказалась зажигалка, с тех времен, когда пыталась курить. На место костра настелила лапника, уснула на теплой земле.

Утром съела половину хлеба и выпила несколько глотков чаю. Пыталась вспомнить приметные места, мимо которых вчера проходила. Встряхнулась и пошла.

Часам к пяти вечера поняла, что прошла мимо дач или уходит в другую сторону.

«Но ведь должны же быть какие-то деревни рядом или шоссе, в конце концов», – твердила Юлия.

На третий день уже не было ни хлеба, ни чаю. Выбросила из рюкзака все грибы. Пила воду из луж, набирала ведерком и цедила через носовой платок.

Потом пила воду просто, припав к лужам. Чистая она в лесу, никого нет. К счастью или к сожалению. Ела рябину. Сидела, обхватив голову, пыталась сосредоточиться – куда идти. В первый день не позвонила – глупая гордость помешала позвонить друзьям. Потом телефон перестал брать город. Теперь он окончательно разрядился.

Вечером Юля развела костер и пожарила на огне маслята. К утру начались боли в животе и рвота.

«Да, а аптечка-то осталась у меня дома, в дорожной сумке», – подумала Юлия и отключилась.

Пришла в себя, солнце светило сквозь ветки деревьев. Пробовала идти, обессилела, легла. Уснула. Потом перепутались дни и ночи. Лежала, скрючившись, под деревом на пригорке. То приходила в себя, то бредила.

3

Егор уже четвертый год жил на лесном кордоне один. Дочь с детьми приезжала только летом. Зимой он навещал их в краевом центре. Внуки учились в школе.

Какое красивое нынче бабье лето стоит! Уже больше недели. Егор взял ведра, пошел к ручью за водой. Шел легко, пружинисто. До сих пор военная выправка сохранилась. Десять лет в армии прослужил, на границе. Набрал воды, повернул к дому. И вдруг что-то необычное попало в поле зрения.

«Очень красная какая-то трава на пригорке», – подумал Егор. Поставил ведра и пошел посмотреть. Потом побежал, потому что понял, что это женщина в красной куртке. Она была без сознания.

«Бедная ты моя», – подумал Егор, потому что лицо женщины было распухшее, все изъедено насекомыми. Глаза ввалились.

Подхватив на руки незнакомку, Егор заспешил к дому.

«Дурочка ты городская, – мысленно ругал Егор женщину, – свалилась на мою голову. Не дай бог умрет еще. Как можно одной идти в лес»?

Дома он разул свою находку и положил на кровать. Стал осторожно снимать верхнюю одежду. Застонала.

– Пить, – прошептала женщина.

Напоил.

– Холодно, – сказала Юля и опять отключилась.

«Откуда она? Кто она?» – думал Егор.

А сам укрыл ее одеялом. Поставил варить куриный бульон. Суетился. Волновался. Затопил баню.

Женщина то спала, то бредила. Разговаривала.

Егор пытался напоить ее бульоном. Несколько ложек выпила. Губы у женщины распухли, потрескались.

«Судя по зубам, ей лет тридцать пять», – подумал Егор.

К вечеру Юля очнулась.

– Где я? – спросила, увидев перед собой бородатого мужчину с добрыми глазами.

– У меня, в лесничестве, – ответил Егор, – да ты, дочка, не бойся.

– Я уже ничего не боюсь, – глухо ответила Юля.

– Сейчас я отнесу тебя в баню и буду лечить. Видно ты простыла, осенняя земля уже холодная, – приговаривал Егор. Юля только кивнула. Ей было все безразлично.

Егор напарил и выкупал свою незнакомку. Трудно пришлось с длинными русыми волосами. Вымыл кое-как. Проверил позвоночник, вроде все в порядке.

«Значит просто обессилела, не может сидеть, – подумал Егор, – а судя по седьмому позвонку, лет ей побольше сорока».

И тут же себя одернул: « Тебе-то какая разница, старый хрен!»

Одел женщину в свою рубаху, завернул в одеяло и отнес домой. Ее вещи отложил в стирку. Уложил Юлию в спальне на кровать с периной, на которой сам давно не спал. К ночи у нее поднялась температура. Всю ночь вставал, поил брусничным морсом. Она бредила, звала маму.

«Да, почему-то, когда нам плохо, мы всегда зовем маму. Даже если ее уже нет на свете», – подумал Егор.

Потом она звала своего сына. Потом пела:

Мiсяц на небе, зироньки сяють,

Тихо по морю човэн плыве.

В човнэ дивчина писню спивае,

А казак чуе – серденько мрэ.

Красиво пела. Чисто.

Егор заснул уже на рассвете и увидел во сне свою жену. Но не такой, какой она была в последние годы, а молодой и красивой, с маленькой Аннушкой на руках. Жена отдала ему дочь, а сама куда-то исчезла, растворилась.

4

Утром Юлия окончательно пришла в себя, хотя была еще очень слабой. И температура держалась. Егор колдовал с травами, варил отвары. Натирал Юлю мазями собственного изготовления.

– Может, вертолет вызовем по рации, – предложил Егор, —сотовый здесь не берет, далековато ты ушла.

– Да мне уже лучше. Немного окрепну и уеду. Не знаю, как и благодарить Вас, – сказала Юля и в первый раз улыбнулась.

– А мне все в радость; такая красивая гостья ко мне пожаловала, – ответил Егор. Слукавил слегка. А, может, и нет.

В этот день он побрился и помолодел лет на десять.

– А как называется ваш кордон? – спросила Юля.

– Кузнецовский, – улыбнулся Егор.

– А почему?

– Да моя фамилия Кузнецов. Егор Кузнецов.

– А меня Юлия Веснина зовут, – улыбнулась она.

– Вот и познакомились, – улыбнулся в ответ он.

– А Вам не скучно здесь?

– Так я же весь день в работе. Это по случаю твоего прихода или приезда, не знаю, как и сказать, я прохлаждаюсь. У меня же лес отнимает шесть-семь часов времени в день. А еще хозяйство, пусть небольшое: лошадь с жеребенком, куры. Корову теперь не держу. Пчелы опять же, с ними хлопотно. Собак ты видела, – Егор вздохнул, будто такая длинная речь далась ему с трудом.