Арсен Зияд - История моего убийства. Книга-антидепрессант

– Ну что ты, как маленький, не хочешь – не давай, – Мойша убрал сковороду с плиты и вышел в другую комнату. Через минуту вернулся. – Не берет трубку! – нервно сказал он и, включив конфорку, снова поставил сковороду на огонь.

Мы сидели молча, Мойша посолил яичницу и добавил немного специй.

– Слушай, Мося! Раз уж не получилось до него дозвониться, может, это… займешь мне баксов сто? И, кстати, тебе на яичницу майонеза капнуть?

* * *

Миша и Гильза – два недокриминальных элемента, которые промышляли мелким воровством, торговлей китайским оружием, иногда продажей наркотических средств мелкими партиями, что является неотъемлемым элементом в коллекции профессий мелких гангстеров. Вот к ним я и направился. Они были младше нас. Обоим по двадцать пять. Они учились в нашей школе, и кто же тогда знал, какие отморозки вырастут из этих двух прилежных учеников! А ведь они подавали надежды. Гильза переехал из России, когда был еще ребенком. Кажется, жил с бабушкой. Уже позже я слышал про них и про то, какие дикие вещи они творили. Никто не знал, почему Гильзу зовут Гильзой. Кто-то утверждал, что его зовут Рудольф, кто-то называл Сеней, но никто не осмеливался спрашивать об этом у него самого. Да он бы и не ответил. Даже собственная бабушка называла его Гильзой. Он был молчалив, огромен и страшен.

Мойша – молодец, знает, куда меня направить. Он так и сказал:

– Упор в «наезде» делай на Гильзу! Парень нервный, лютый. Либо зарежет, либо застрелит!

Как-то ходил про них слух, что они, одного должника вывезли куда-то за город, привязали к забору, нарисовали краской круги вокруг бедолаги и потом играли в дартс, но вместо дротиков использовали ножи и топор. Были и другие слухи. Но что нам слухи! Приду и узнаю!

Мы дунули на дорожку какой-то новой синтетической дряни, попрощались, и я пошел.

Дурь взбодрила. Сейчас пойду и нагло, уверенно, докопаюсь до этих двух щеглов. Ууух, как же меня прет, как прет! Зачетная дурь! Миша и Гильза, я иду! Пройти два квартала, повернуть налево, пройти еще чуть-чуть, подойти к ним и сказать: «Привет, мазафакеры!». Я уже вижу, как они достанут стволы, ножи, кастеты. Птыщь, птыщь, птыщь, и все. Я медленно взлетаю к небесам. Ууух, как прет! Так, здесь налево. Собраться, Мося! Собраться! Я выпрямляюсь, моя походка излучает уверенность, шаг левой, шаг правой. Прямо на них, без улыбки, сама серьезность!

Вот такая она, эта жизнь! Кажется, что только вчера ты был, возможно, счастлив, строил планы, прорисовывал мысленно свое будущее, постепенно приближался к заветной мечте, поочередно достигая намеченных целей. А сегодня тебе выносят приговор. И все рушится! Будто только что ты стоял на границе огромного города твоей жизни, где из всех однотипных зданий тебе нравилось лишь одно – красивый высотный дом, который олицетворял собой твою главную мечту. Но он далеко. А которые перед ним – сотни зданий поменьше – это цели. И чтобы добраться до того, понравившегося здания, тебе необходимо пройти их все! Пройди все цели и дойди до мечты! И ты идешь. Но вдруг тебе сообщили, что все, времени нет, что тебе осталось чуть-чуть. И, понимая это, ты ускоряешься. Ты бежишь, чтобы успеть, но перед тобой все начинает рушиться! Все, что перед тобой, рассыпается и превращается в пыль. Все! Ты бежишь, оббегая падающие обломки рухнувших зданий, уворачиваясь от осколков стекол, к самому красивому зданию, совершеннее которых не видывал свет. К зданию, что являлось твоей мечтой. Но с каждым шагом, с каждым содроганием земли ты видишь на нем все новые и новые проступающие трещины. Они, как вены, окутали здание и становятся все шире и выше. И когда тебе осталось совсем чуть-чуть, оно становится невыносимо уродливым, а потом не выдерживает и рушится. Прямо перед тобой. И когда клубы пыли осядут, ты увидишь перед собой пустыню. Не будет даже обломков рухнувшей мечты, лишь песок до самого горизонта. Обернувшись назад, обнаружишь представший пред тобой полуразрушенный город. Это пройденные цели! Они превратились в руины. Это пройденная жизнь! Сука и где это я вообще!?

Я очнулся в каких-то кустах у дороги. Лежал на траве, раскинув руки, спрятавшись от палящего солнца под тенью этих самых кустов. «Так больше загоняться нельзя!» – сказал я сам себе и стал приподниматься.

– Ну Мойша! И где он это берет?

Миша и Гильза сидели в черной тонированной машине в тени одного из потрепанных домов. Гангстеры нового поколения! Широкие джинсы, большие футболки, цепи на шеях и орущий из колонок гангста-рэп. Белые нигга, как бы парадоксально это ни звучало! Окна передних дверей автомобиля были опущены. Я собрался и подошел. «Главное – сделать все грамотно», – эхом отражались в голове слова Мойши.

– Че сидите? – с ходу спросил я.

– Чего? – недоуменно спросил Миша.

– Че сидите? Жопы греете?

– Че?!

– Вы два мудака! – и, показав пальцем на Гильзу, добавил: – А ты вообще козлина!

– Тебе че надо, придурок, внятно говори!

В действительности, одним из побочных действий наркотического вещества, которым угостил Мосю Мойша, было расслабление лицевых мышц и языка. Поэтому диалог выглядел следующим образом:

– Шабархарна!

– Че? – недоуменно спросил Миша.

– Шабарыыы! Шуэээаффф! – начал я атаку.

– Че?!

– Шамахафааа, – и, показав пальцем на Гильзу, добавил: – Шлаааааа!

– Тебе че надо, придурок, внятно говори!

Но больше я ничего не смог сказать. Мышцы лица расслабились до такой степени, что даже губы я не смог сжать. Поэтому стоял молча, с торчащим языком из раскрытого рта, откуда бурным потоком вытекала тягучая слюна.

Миша завел машину, наполнив улицу громким рокотом мощного мотора. Резким движением машина рванула с места и в мгновение ока скрылась из виду. Они уехали, оставив меня, провожающего их взглядом, в клубах густого серого дыма. Проехав немного, они остановились. Я решил снова подойти к ним, но «чертовы» ноги не слушались, вернее левая нога. Она жила своей жизнью, и вела себя как хотела. Типичная сука! Она полностью отказалась от совместного взаимодействия с мозгом. Вдруг, с боку, до меня донесся детский смех. Повернув голову, я увидел мелкого мальчугана, который шел параллельно, и снимал меня на телефон. При этом он постоянно выкрикивал«зомби в городе!» и истошно ржал.

– Не до тебя мне, салага! – крикнул я ему, но он все равно продолжал снимать.

Я почти дошел до них. Осталось буквально шагов пять, совсем не много, но машина завелась, послышался смех, смешавшийся со смехом снимающего пацана, и так же с пробуксовкой, сорвалась с места и умчалась в даль. Проводив их взглядом и отхаркнув пыль, я повернулся к тому пацану с телефоном. Но он уже был не один. Снимающих меня на телефон было пятеро. Мне это не понравилось и я решил разогнать всю эту банду мелких папарацци.