Василий Тарасенко - Корабли не разойдутся. Сказки катакомб – 1

Старпом смотрел, как бережно мальчик уносит подарок – будто еще не верит. Его голос догнал Сашку в коридоре:

– И смотри, не цепляйся больше ногами за всякое железо. Где ты его только находишь на корабле?

Мальчик крикнул в ответ:

– Спасибо!

И быстрый топот возвестил о том, что «дитя клубящихся пространств» умчался к себе, в каюту. Авдей с грустью подумал о том, что у него мог бы быть такой сын, если бы… Снова топот и в кубрик проникла улыбающаяся рожица Сашки:

– Тебе надо было на «Бомбу» ответить «Пяткой Будды».

И снова тишина. Старпом сунул пальцы в бороду, подошел к столу, рассмотрел повнимательней оставленную Саней позицию в шашках и выдохнул:

– Мда… Шустер…

***

Сейчас каждый взрослый знал, что если подарить нормальному ребенку квирина, радости будет вагон и маленькая тележка. Впервые о космораках заговорили лет двенадцать назад. И до сих пор об этих таинственных существах не было известно практически ничего. Квирины встречались очень-очень редко и всегда были разных размеров. Ходили даже неподтвержденные слухи о том, что видели, дескать, косморака диаметром целых полтора метра с гаком…

Все это рассказал Саньке серьезный Толик Калашников, ходивший всегда с видом примерного вундеркинда. Было это год назад, когда «Магеллан» состыковался с «Птахом», другим научным судном, не то олджаммером, не то барком. За пять лет пути «Магеллан» не раз входил в контакт с другими кораблями и почти всегда на незнакомых судах царствовали свои «лопоухие личности». Сашка чаще всего вспоминал братьев с «Телесфора», названного так в честь одного врача, жившего давно-давно, как объяснил Валерка, старший в этой неразлучной парочке. Смешливый Алешка, пятилетнее тонконогое существо, весьма довольное жизнью, вспоминался Саньке едва ли не чаще Валерки. Они могли стать друзьями. Но корабли не только сходятся, но и расходятся.

Грусть испарилась моментально, стоило только Саньке снова посмотреть на квирина. Толик тогда еще шепотом, от которого шли мурашки, рассказал о самом главном, о том, чего не знали взрослые, но зато знали все ребята, с которыми Толик встречался до Сашки. Мальчик с замиранием узнал, что квирин может выполнять желания. И чем сокровенней оно, тем больше вероятности, что сбудется.

Александр не задумывался над своим желанием. Он твердо знал, чего хочет от жизни. И от этого знания звенели в нем струнки нетерпения, сладкого замирания и тревоги. Он влетел в свою каюту, бухнулся на теплый диван-аморф, с сытым урчанием обнявший его колени, и поднес к лицу ладони с невесомым странником космоса. Зажмурился и со звенящей, прочной, как колокол, верой в Чудо прошептал:

– Хочу, чтобы у меня был друг…

И неожиданно для себя, с пробившейся слезинкой в голосе, на одном дыхании, добавил:

– … и мама.

Ничего не случилось. Да и что могло случиться сразу? Санька прекрасно понимал сложности волшебной метавселенной. Надо всего лишь подождать. Он готов подождать, но только можно побыстрее?.. Саня осторожно положил квирина рядом с подарком Йога, провел пальцем по пузатым парусам из фарфора, посопел, глядя на сумрачную картину, где величественный фрегат стремительно двигался вдоль темного побережья, под серым беспокойным небом, навстречу яркому лучу Солнца, пробившегося сквозь окошко в сердитых тучах. И побежал к папиной каюте, помня, что надо еще повозиться с программой-поводырем для завтрашней роты андроидов.

Программа не ладилась. То ли потому, что забарахлил комп, то ли потому, что Санька слишком усердно изображал программиста, но Виктора грызло какое-то непонятное чувство. Наконец, капитан обозвал компьютер «бесполезным комом взбесившихся микросхем», встал, потянулся и подмигнул сыну. Саня тут же схватил со стола новую книгу, радостно заорав:

– Я первый!

– Возражений не имею, – Виктор растянулся на диване, отвел руки за голову и привычно напрягся. Мальчик с места сиганул на отца и бухнулся ему на живот. Виктор сердито выдохнул:

– Уй… Ошалел, что ли? Тяжелый уже…

Сашка виновато посопел, завозился, устраиваясь поудобнее, положил себе на колени холодный край прямоугольника книги. Вообще-то от книги здесь было только название. Два тонких проектора на цветных гидрокристаллах соединялись гибким пластиковым корешком, в котором находились ячейки памяти. На левой пластинке замерцал звездный хоровод, сквозь который проступило название книги и имя автора:

Александр звонко отбарабанил надпись вслух, нажал выпуклость в правом нижнем углу правой пластины и начал читать проступивший текст…

Спустя часа полтора Виктор погнал сына спать и не удержался, прижал щуплого Саньку к себе, растрепал волосы на светлой голове. Саня ускакал, а Виктор с растерянной лаской подумал о том, что теперь уж сын не проскользнет ночью в его каюту, как делал раньше, и не зашепчет на ухо:

«Пап… Можно, я у тебя полежу? А то там скучно…» Первые недели полета Виктор часто просыпался в тревоге от его надрывного плача, брал пятилетнего Саньку на руки и ходил по каюте, успокаивая и убеждая скорее себя, чем его, в том, что все будет хорошо… Хорошо?.. Хорошо?! Никогда ни Саньке, ни ему не будет хорошо без мамы… От таких мыслей Виктор сам едва не заходился в надрывающем вое по ночам. Ему хотелось метаться, биться о стены, лупить тех, кто с деланным сочувствием выражал соболезнования, бежать, куда глаза глядят… Но он лишь прижимал к себе Саньку, и нехорошие мысли и намерения исчезали. Санька. Единственный свет в окошке для него…

И книга. Она попала ему в руки где-то через полгода. Худосочное издание работы по теории бесконечной многомерности пространств, автор некто Лигов С. Т. В книге, в качестве доказательства, приводились факты о посмертных встречах с теми, кто умер. Там говорилось, что умершие ускользают по незримым путям в другие грани Кристалла и там продолжают жить, изредка появляясь в снах самых близких людей и призывая их к себе, убеждая, что могут забрать их в свой мир. Были случаи, что некоторые люди после смерти близких им людей бесследно исчезали. Даже медики, следившие за их биополями, говорили, что пропавшие просто пропадали из данного трехмерного пространства, намекая на какие-то константы и флюиды некротического поля… Мысль запала в подготовленную голову. Виктор дрогнул. Да и как иначе? Капитан убеждал себя, что прав – ведь никто так и не видел тела. И очень уж подозрительно вели себя служащие клиники на Весте. Избегали прямого взгляда, комкали разговор, едва заслышав желание Виктора увидеть тело, испуганно отказывали в прощании и напоследок выдали урну с пеплом, объяснив, что провели такую быструю кремацию из-за закона о соблюдении эпидемиологического контроля…