Василий Тарасенко - На правом траверзе синий ветер. Сказки катакомб – 2

Март не удивился обстоятельности ответа. Мало ли кто как привык рассказывать. Но от вопроса всё-таки не удержался:

– А у вас стреляли?

– Пару раз, – Пётр грустно улыбнулся и пожал плечами. На мгновение в его глазах Март увидел чёрные точки пустоты, словно новый знакомый о чём-то вспомнил. Но Петька тут же спросил в ответ:

– Сводите меня на батарею? Завтра ведь тоже пойдёте туда фотографировать?

– Что, уже всё разболтала? – ехидно поинтересовался Март у Гали. Девочка вздёрнула нос и тяжко вздохнула, всем видом показывая своё отношение к таким претензиям. Мартин же сказал, обращаясь к Петру:

– Понимаешь, наша береговая батарея совсем не знаменита. Тут никто не воевал.

– Знаю, – ответил Пётр. – Я вообще очень интересуюсь военными фортификациями. Мы с папой два года назад даже ездили в Крым, в Севастополь, чтобы посмотреть на бастионы. А год назад мне в интернете попалась давнишняя фотография со ржавым береговым орудием посреди леса. Я тогда очень удивился. А потом мы с папой нашли много интересного про форты Владивостока и линию укреплений до самого залива Владимира, где в годы русско-японской войны был затоплен крейсер «Изумруд». У вас тут столько интересного!

Мартин с открытым ртом смотрел на Петьку во время этого рассказа. Он, конечно, тоже немало знал о линии береговой обороны юга Приморского края, но этот беженец из страны рядом с другим краем огромной России его поразил. Это же надо, человек, живший так далеко, интересуется старыми руинами. Галя тоже оказалась удивлена. Уже втроём они принялись обсуждать планы на завтра. Конечно, в марте ещё оставались какие-то сомнения, но с каждой минутой они рассеивались. Петька явно оказался настоящим.

В жизни Мартин Пузов делил всех людей на три типа. Первый, самый непредсказуемый и опасный – взрослые. Они, конечно, бывают разные, но все без исключения словно забыли, что когда-то тоже были детьми. Разговаривая с ними на волнующие темы, следует соблюдать дистанцию, что ли. То, что для тебя важно, взрослые вполне могут посчитать никчемным и пустым. А то, что для тебя лишнее и мешает жить, для них вдруг может оказаться чуть ли не самым главным. Как, например, извечный спор Марта с родителями на предмет полезной еды. Дело в том, что мальчик терпеть не мог куриные яйца. Ни в каком виде. А мама с папой пребывали в убеждении, что для растущего ребёнка нет ничего важнее, чем сваренное вкрутую яйцо на завтрак.

Второй тип людей для Мартина составляли «гопники». К ним он относил всех, кто так или иначе норовил испортить ему жизнь. Сегодняшние загонщики на батарее, например, были настоящими «гопниками». Не меньшим «гопником» Март считал и одного из дворников, по утрам подметавших дворы их микрорайона. Этот с виду добродушный дед с руганью гонял малышню, иногда пугая до икоты особенно впечатлительных детей. Сколько уже родителей ходили ругаться в местный ЖЭК, но толку никакого.

Третий тип людей Мартин любил больше всего. Потому что они – свои. Именно с такими он всегда находил общий язык, они не прогоняли от интересного разговора, звали помочь в ремонте автомобиля, помогали отстоять правду. Или даже имели в жизни какую-то свою Цель. «Свои» для Мартина – это те, кому жить на свете интересно. Себя он, конечно, относил именно к таким, как и Гальку. А сегодня ему повезло встретить сразу двоих таких. У Петьки точно в жизни есть Главное. А у Тёмки просто что-то есть, пока неизвестное.

А вокруг набухал тёплый вечер. Небо наливалось глубокой синевой, в траве заливались кузнечики, а в домах вспыхивали квадратики окон. Два мальчика и девочка договорились встретиться завтра на конечной остановке автобусного маршрута номер два, где Март и Галя сегодня уже были. А потом Мартин спросил у Петра:

– Что за книга?

– Владимир Лебеда, «Бриг «Звонкий». Читали? – спросил в ответ новый знакомый.

– Нет, а о чём она? – оживился Март. У него дома на книжной полке стояли несколько книг этого автора, но такой не было. Галька тоже с интересом поинтересовалась:

– Про пиратов книга?

– Не, – ответил Пётр, – не про пиратов. Она о строении парусного корабля.

– Скучная, наверно, – вздохнула Галя.

– Это всякие там кили, юферсы, шкоты? – Март напряжённо вспомнил несколько морских терминов.

– Точно! – обрадовался Петька. – Это же круто! Тогда, в Севастополе, мы с папой познакомились с ребятами из парусной флотилии. Они на маленьких яхтах ходят по акватории порта. Меня даже покатали, здорово было. Только я тогда ничего не понял из их слов. Вот и посоветовали мне почитать эту книгу. Они вообще с этим писателем дружат. Хоть ему и много лет. А у вас тут есть детская флотилия?

– Нету, – вздохнул Март. – В далёком розовом детстве я хотел заниматься в таком клубе, да у нас тут уже много лет нет ничего такого. Была когда-то в лагере «Антарес», но там деньги кончились у хозяев, и её прикрыли. Папа говорит, до сих пор в ангаре «Кадеты» сложены. Они от старости уже ни на что не годятся.

– Эх, жалко, – Петька даже загрустил. – А может, там можно какую-нибудь яхту выкупить и восстановить?

– А ты сможешь? – поразился Март. Мысль ему чем-то даже понравилась.

– Старший брат поможет, – уверенно сказал Пётр.

– А твой отец? – спросила Галя.

– Он остался дома, у него работа важная, – плечи Петьки поникли. – Он сказал, что ему намного спокойнее будет, когда мы уедем к родственникам на Дальний Восток России. Андрей, это мой брат, ему уже шестнадцать, очень не хотел ехать, но мама уговорила. А Варя пока маленькая ещё, ей всего пять лет.

– Я спрошу у папы про яхту, – заверил Мартин. – Он журналист, у него много знакомых в городе. Он обязательно что-нибудь придумает. А ты много книг прочитал?

– Ой, много, – протянул Пётр. – У нас в Украине осталась большая библиотека. Около тысячи книг. И все интересные. Их ещё мама с папой начали собирать, когда молодые были. Папа говорит, что дома должны быть только те книги, которые ты хотя бы раз захочешь перечитать.

Мобильник в кармане шорт Мартина завыл дурным котом, выдав протяжный крик: «Ай, ма-а-а-а-а-а-а-ма-а-а-а!» Галька захихикала, а Петька захлопал ресницами. Март нехотя вытащил сотовый наружу, ткнул пальцем в сенсорный экран и чуть ли не заныл в микрофон:

– Ну, мам! Я скоро!

– Темно уже на дворе, – твёрдо сказала Дарья Николаевна на той стороне. Провожай друзей и домой. Ты даже не обедал толком.

– Хорошо, мама, – Март сбросил звонок, возвёл глаза к небу и выдохнул: – Э-э-э-х, домой пора.

– Нам всем пора, – Галя вскочила с лавочки, на которой они втроём сидели. – Меня тоже уже потеряли. Петь, ты идёшь?

– Да, иду, – ответил тот, а потом шёпотом спросил у Мартина: – Ты не против, что мы с Галей вместе пойдём?