Геннадий Мурзин - Виселица для ослушников. Уральский криминальный роман

Фомин поморщился.

– Выключите, пожалуйста.

Савелий Иванович усмехнулся.

– Не нравится трепотня?

– Увы, – ответил Фомин и развел свои огромные ручищи.

Хозяин, дотянувшись до пультика, нажал одну из кнопок и аппарат с погасшим экраном умолк.

– Так-то будет лучше… Во всех отношениях: и на мозги никто не будет капать, и сосредоточеннее потечет между нами беседа.

– А о чем? – В глазах Низковских засветился неподдельный интерес. – Что-то новое узнали и хотите поделиться?

– Не успел… к сожалению… Поэтому… Да, прежде нам предстоит обустроиться…

– Не понял, Александр Сергеевич? – Фомин вновь обвел взглядом комнату. – Что-то вам надо, да?

Фомин кивнул.

– Не вижу компьютера.

– Нам с женой он без надобности… У дочери был стационарный, но забарахлил. Предлагал оттащить в мастерскую. Дочь, назвав рухлядью, а компьютеру, в самом деле, не меньше десяти лет, мое предложение не приняла, заявив, что не стоит выбрасывать деньги на ветер.

Фомин покачал головой.

– Жаль, очень жаль… Мог бы послужить нам, точнее, мне.

– Постойте, – хозяин встал с дивана, – в дочериной комнате должен быть ноутбук, если только она не забрала с собой… Вряд ли… Проверю… – Он вышел и через минуту вынес устройство, поставил на столик со стеклянной столешницей. – Вот… Подойдет?

– Вполне возможно. – Фомин придвинул столик поближе к дивану, поднял крышку, подключил к электросети, нажал левую кнопку. Ноутбук, тихо зашумев, стал загружаться. – Похоже, в рабочем состоянии… Все отлично… Проверю способности к видеозаписи… Я – тот еще чайник, но попробую настроить… Так… так… так… Отлично… неплохая картинка… Будет еще лучше, если включите верхнюю люстру… – Хозяин встал и щелкнул выключателем. – Совсем другое дело… Как в кино. – Савелий Иванович, недоумевая, следил за манипуляциями детектива и никак, судя по всему, не мог понять, зачем ему всё это. – Повезло… Мог, конечно, и без этого… Но когда есть возможность прибегнуть к помощи современных цифровых технологий, то грех не воспользоваться. Хотел взять видеокамеру и штатив, но возни с ними много. А тут – удобно.

– Кажется, понимаю…

– Что именно?

– Ну… Это… Заснять на видео нашу беседу. Ведь так?

– Совершенно верно.

– Но зачем?

– Чтобы иметь доказательство, что…

Низковских недовольно спросил:

– Какое доказательство? Разве я виляю хвостом?

– Нет, но… Всё может быть…

– Мне не доверяете? – Обидчиво спросил хозяин.

К удивлению Савелия Ивановича, детектив согласно качнул головой.

– Возможны с моей стороны неприятные вопросы, на которые есть надежда получить честные ответы.

– Значит, все-таки не доверяете… – Определенно и с обидой в голосе заметил хозяин.

– В какой-то мере… Привык никому не доверять, даже в определенных обстоятельствах самому себе. – Детектив грустно усмехнулся и ущипнул себя за мочку левого уха. – Иначе не могу… Безоглядное доверие может обойтись мне боком… Вам не стоит обижаться. Профессия у меня вот такая мерзопакостная… Впрочем, видеозапись мне нужна не только в качестве возможной доказательной базы, а и для того, чтобы потом с материалом было удобнее работать. Упустил в первый раз что-то, посмотрел второй и третий раз. Картина восстановлена. Восстановлена в том виде, в каком записана… Однако… Если вы возражаете, то я…

Низковских прервал.

– С чего возражать? Мне скрывать нечего… Моя совесть чиста… Записывайте, если это вам на пользу… Мне просто неприятно – вот и всё.

– Еще как на пользу! Лучше любого протокола, который я не имею права вести, так как не являюсь официально уполномоченным властью лицом. К тому же намного надежнее самой совершенной записной книжки.

– Не стоит убеждать, Александр Сергеевич: раз надо, значит, так тому и быть.

Фомин, настроив картинку (чтобы в кадре одновременно были видны оба), включил видеозапись.

– В порядке напоминания, Савелий Иванович: в ходе вашего предыдущего рассказа, в моем офисе я, практически не прерывал вас своими вопросами…

– Но я рассказал всё-все.

Фомин согласно кивнул.

– Но после того, как я внимательно и дважды просмотрел тогдашнюю видеозапись, у меня возникли вопросы к вам.

– Слушаю и готов ответить.

– Кстати, забудьте о ноутбуке. Ведите себя так, как будто мы просто сидим и болтаем.

– Хорошо… Понял.

– Вопрос первый: когда конкретно исчез ваш сын?

– Ну… День и число не знаю до сих пор… Приблизительно в конце августа, где-то двадцать восьмого или двадцать девятого.

– Эту дату вам назвала ваша бывшая жена, то есть Светлана Львовна?

Низковских отрицательно замотал головой.

– Она особо со мной не церемонится и информацией не делится. Не та женщина, чтобы…

– Тогда почему вы называете эти числа?

– Встречался с дружками сына… Ну и один из них сказал, что последний раз видел Димку именно тогда, в какой-то из тех дней. Точно он не помнит.

– Вы не знаете, опрашивала дружков полиция или нет?

– Об этом – ни слова.

– Понятно… Второй вопрос: где вы лично были в названные вами дни исчезновения сына?

Низковских с нескрываемым изумлением смотрел в глаза детективу.

– Но, Александр Сергеевич, вопрос странен. Особенно, если учитывать, кто спрашивает.

– Спрашивает исполнитель, а заказчик должен ответить.

– Простите, вы прекрасно знаете.

Фомин возразил:

– Мои знания не в счет… Хочу услышать сейчас и от вас, Савелий Иванович… Это очень важно…

– Вы своими глазами видели…

Фомин жестко спросил:

– Повторяю еще раз: где вы были в названные дни?

– Там… В санатории Министерства обороны… В Севастополе… Неподалеку от бухты «Омега», где с вами и познакомился.

– По путевке были?

– Да.

– С какого и по какое включительно число?

– С десятого августа и по третье сентября.

– Двадцать восьмого или двадцать девятого августа вы никуда не отлучались?

– Только на пляж… Да, вспомнил: именно двадцать девятого была экскурсия на знаменитую тридцать пятую батарею.

– Кто может подтвердить?

– Что «подтвердить»?

– То, что вы были на экскурсии.

– Многие, Александр Сергеевич.

– Например?

– Пашка Объедков… Из Курской области… Участник антитеррористической операции на Северном Кавказе… Говорят, что та операция успешно и давно завершена, но Пашка рассказывал, что выезжать в горы опасно, даже в городе передвигались на БэТээРах. Не безопаснее и на блокпостах. В одно из нападений Пашку хорошо бандиты шмякнули. Теперь инвалид второй группы, а ему всего двадцать пять лет. До сих пор колошматят кавказцы наших вояк.

– А насчет двадцать восьмого?

– Он же. В одной с ним палате обитал. Сутками ему мозолил глаза.