Олег Никитин - Этот свет

– Постой! – вскричал Берг, чуть не хватая его за рукав. – Я прочитал памятку кадету, там говорится о вахтере, кастеляне и водоносе. И еще слово “проч.” написано. Что это значит?

Лицо Прокла неожиданно посерело, приобретя цвет его простыней. Он вздрогнул всем телом, так что вновь ударился головой, но на этот раз об дверь, покачнулся и буквально вывалился наружу, чуть не упав.

– Что с тобой? – поразился Ален. – Тебе дурно?

– Мне хорошо! – крикнул кастелян, стремительно удаляясь по коридору. – Береги имущество!

– Скажи хотя бы, какой установлен срок!

Но старик, похоже, не услышал последних слов Алена. Несмотря на преклонный возраст, он исчез за углом удивительно быстро. “Какой странный человек”, – подумал Берг, закрываясь в комнате. Изрядно помучившись, он упорядочил выданное ему постельное белье, отодвинулся от кровати и критически осмотрел ее под разными углами зрения. Придраться вроде было не к чему.

Однако и портить красоту не хотелось, поэтому Берг, хмуро покосившись на памятку с обидным высказыванием на обороте, вышел наружу с полотенцем в руке. Там по-прежнему никого не было, и ему стало казаться, что он живет один на целом этаже: видимо, зрелые кадеты предпочитают селиться пониже – все-таки проще добираться домой.

Помахивая дырявой тряпкой, бережно хранившей следы чужой крови, он бодро двинулся на поиски умывальни.

– Фриц! – загнанно, почти испуганно крикнул кто-то снизу, когда он уже почти миновал лестничный пролет. – Постой, Фриц!

К счастью, Берг вовремя вспомнил, что теперь это его имя.

Он посмотрел в щель между перилами и увидел задранное ввысь лицо водоноса; оно сморщилось больше обычного и имело самый униженный вид. Ален чуть не рассмеялся, но лишь сдержанно фыркнул.

– Что тебе нужно… Шамиль?

– Помоги, пожалуйста, мне донести ведро до умывальни.

– Я не должен этим заниматься, – подумав, заметил Ален. В памятке не было ни слова о содействии обслуживающему персоналу в отправлении его служебных обязанностей.

– Все так говорят, – горько сказал старик и вздохнул так оглушительно, что по пролету заметалось эхо. С кряхтением он стал взбираться по ступеням, медленно переставляя ноги.

При виде этой картины что-то чужеродное возникло в сознании Берга, какая-то смутная картинка-образ – группа людей, волочащих вверх нечто громоздкое и угловатое. Оно мелодично позвякивает при тряске и норовит выскользнуть из потных ладоней, а люди, подбадривая себя такими же звуками, как Шамиль, мелкими шагами тащат предмет вверх. Ален почти реально почувствовал боль в суставах и страх выпустить свою часть ноши.

Он и сам не понял, в какой момент, перепрыгивая через ступеньку, спустился и перехватил у старика ручку ведра.

– Спасибо, сынок, – с неподдельным удивлением пробормотал Шамиль.

– Все равно мне нужно умыться, – пояснил Ален.

На верхней площадке он постоял, дожидаясь старика, затем пошел вслед за ним. В этой части коридора имелась только одна дверь, а за ней – почти такая же комната, как и отведенная Бергу, только вместо паркета пол составляли каменные плитки. Неопрятные влажные потеки лезли под ноги, принуждая выбирать место, куда поставить подошву.

– Видишь чан? – воодушевленный подмогой, спросил Шамиль.

Держась свободной рукой за ржавый поручень, Ален вскарабкался по узким ступеням, вплавленным в бок огромной бочки. Он не мог представить себе старика, проделывающего этот опасный путь. Поток воды из перевернутого ведра загрохотал где-то в самой глубине чана – тот, похоже, был почти пуст.

– Редко добираешься сюда? – поинтересовался кадет.

– Высоко. Да и живет тут только несколько человек, все молодежь. Полить тебе на полотенце? – Он повернул рычаг и пустил на подставленную Бергом тряпку хилую струйку влаги. – Раньше, бывало, полная Обитель народу была, не то что сейчас. А кадеты, как постарше становятся да осмотрятся, все пониже переезжают, комнат много пустых.

– Что же случилось, мистер?

Ален протер лицо и вопросительно повернулся к старику.

– Сойдет, – сказал тот и вдогонку удалил последнее пятнышко из-под носа новорожденного. – Спасибо, что помог старику. – Шамиль подхватил ведро и засеменил прочь.

– Эй, постой-ка. – Берг догнал его и простроился сбоку. – Почему людей в Обители стало меньше?

– Я ошибся, – сухо пробормотал водонос. – Я уже старый, вижу плохо. Вот и мерещатся всякие глупости. Ты лучше сходи в лекторий, расписание узнай.

Он оттолкнул Берга сухим, но неожиданно жилистым и сильным локтем и проскочил мимо него на лестницу, оставив юного кадета в полном недоумении и растерянности. Старик уже успел сбежать на целый пролет, когда Ален очнулся и подал голос:

– Сколько персонала в Обители?

Ведро вдруг выпало из старческой руки и покатилось по ступеням, производя унылый грохот. Не оглядываясь, Шамиль с приглушенными ругательствами побежал вслед за ним, странно пригнув голову и успевая мелко и как-то судорожно оглядываться по сторонам, хотя справа от него была стена, а слева – перила.

“Хороший я придумал вопрос”, – гордо подумал Берг и направился в свою комнату, чтобы забросить в шкаф заметно посиневшее полотенце. Он и в самом собирался посетить лекторий – не торчать же в безвестности, среди полной тишины Обители. Куда, в самом деле, подевалась целая толпа кадетов, среди которых был и проклятый Макс? Обида и злость вновь овладели Бергом, когда он вспомнил оба случая свирепого натиска со стороны летуна – и на трибуне, и в Обители. Мышцы сами собой напряглись и потеплели, а пальцы рук сжались в кулаки. “Ну, ты у меня припомнишь!” – сумбурно и беспредметно подумал он, заметно утешаясь другим воспоминанием – о закаченных глазах валящегося на мостовую врага и спасении Бранчика.

Второй этаж здания полнился далекими шумами – вероятно, некоторые кадеты собрались вместе и предавались отдыху. Из умывальни выскочил обнаженный по пояс парень с посиневшими запястьями, крылья которого влажно волочились по полу, оставляя за собой блестящие полоски.

– Ага! – непонятно вскричал он и пощупал Алена, будто сомневался в его существовании. – Ну, будем знакомы. Я Герман, а ты Фриц, кажется?

– Угу.

– Что же ты не дал ему сдачи? Вон как напал на тебя, а ты и скорчился, будто и не кадет вовсе.

– Он старше, – пробормотал Берг.

– Ну и что? Ты учти, малыш, – покровительственно сказал Герман, – здесь никто скидку на возраст не делает. Ты имел полное право защищаться, тем более что он обознался. Да и вообще этот Макс – психопат, по-моему!

– Да, конечно, синьор, – осторожно проговорил юный кадет. – Я буду знать.

– Ну, присмотрись пока, что да как. – Герман вдруг подмигнул ему и потрепал по плечу, рассеяв с крыльев несколько крупных капель. – А мне на свидание пора. Если будут проблемы, заходи в гости, помогу. – Он кивнул на ближайшую к лестнице дверь. – Ты Макса не бойся, он хоть и наглый, а слабак, только с малышами и дерзкий.